— Я могу попытаться, — ответила она.

Встав на колени, она прижала ладони к полу где-то в центре магических следов. Теперь след был определённо сильнее, но она никак не могла знать, отражал ли он что-то пришедшее в их мир, или что-то из него ушедшее. Она точно знала только то, что это была транслокационная магия её брата, постепенно угасающая со временем. Присутствовало там и чувство любопытства.

Она подняла взгляд на отца, и её лицо озарило понимание:

— Это был Мэтт. Это он сделал.

— Тогда мы вполне можем предположить, что это он уходил, а не наоборот, — сказал Мордэкай.

— Он ушёл один. Почему он такой глупый!? — выругалась Мойра. — О чём он только думал?

— Не знаю точно, но он скорее всего собирался отследить источник врага, с которым вы столкнулись в Данбаре, — сказал Мордэкай.

— Он понятия не имеет, насколько они опасны. Никто не имеет, — ответила она, изливая свою фрустрацию. С тех пор, как она вернулась из Данбара, её постоянно преследовали кошмары.

Отец одарил её таинственной улыбкой:

— Ты можешь быть удивлена.

— А это ещё что значит?

— Сэлиор назвал их ИСИНС, когда мы говорили в прошлый раз — это имя мне знакомо. Оно имело особое значение для Ши'Хар.

Он говорил о воспоминаниях, которые унаследовал. Воспоминания передавались от одного Иллэниэла к следующему в течение тысяч лет — дар или, возможно, проклятье, давным давно полученное Тирионом Иллэниэлом. Воспоминания уходили ещё дальше в прошлое, чем история человечества, ибо они были воспоминаниями Ши'Хар, и корни их памяти начинались задолго до того, как они явились в этот мир.

— Всё это случилось очень давно, — сказала Мойра. — Какое это может иметь к нам отношение?

Лицо её отца изменилось, став серьёзным:

— Прежде чем мы поговорим об этом, нам нужно обсудить кое-что ещё.

— Ты имеешь ввиду то, зачем ты на самом деле привёз меня сюда, — с некоторой тревогой сказала она.

— Насчёт того, что случилось с тобой в Хэйлэме.

Мойра сделала глубокий вдох:

— Это не оно случилось со мной, это я случилась с ними. — Она ожидала этого разговора уже не первый день, и теперь, когда он наконец начался, она чувствовала, как её страх на самом деле уменьшается.

— Я говорил с твоей матерью.

Она знала, что он имел ввиду другую Мойру, которая выжила в течение более тысячи лет исключительно ради того, чтобы однажды найти для неё новую семью. Ту Мойру, которая знала правила для её особого типа магии.

— Она рассказала тебе, каковы наказания за манипуляцию разумами и воспоминаниями других людей? — спросил он.

Мойра покачала головой:

— Конкретно — нет. Это было годы тому назад, но она заставила меня поверить, что они были весьма серьёзными.

— А что насчёт личных последствий от использования такой силы?

Видение её руки, покрытой чёрной чешуёй и с острыми когтями на кончиках пальцев, появилось в её разуме, когда прилив адреналина отозвался шоковой волной страха вдоль её позвоночника. «Он знает». Она подавила страх, но обнаружила, что почти бессознательно оценивает его. Щиты вокруг его тела и разума были значительными. Она могла пробиться через них, но на это уйдёт время — время, в течение которого он будет яростно сражаться. Убьёт ли он её до того, как она сможет через них пробиться? «Если я смогу пробиться, то это может окончиться для нас обоих хорошо».

— «Мойра! Возьми себя в руки. О чём ты думаешь?» — предостерегла Мёйра. — «Он же наш отец!»

— Нет, но думаю, что теперь я их понимаю, — сказала она.