«Не сегодня!» — подумала она, посылая тонкую линию эйсара к разуму судьи.

Перед ней поднялся щит, мешая ей добраться до него.

— Мойра, — строго прошептал её отец. — Нет.

Она несогласно сказала с полным праведного гнева сердцем:

— Но он же…!

Мордэкай перебил:

— Нам нужно будет потом серьёзно поговорить.

Она ощутила себя так, будто её облили холодной водой. Её подозрение наконец получило подтверждение. Она услышала о визите тени её матери несколько дней тому назад, пока она была в Хэйлэме. Она волновалась о том, что это предвещало, но её отец ничего не говорил… до этого мгновения. «Она рассказала ему о правилах».

Ллойд Уотсон вынес своё решение:

— Суд находит Джазмин Дарзин виновной в обмане, похищении и сговором с целью похищения. Суд находит её невиновной в убийстве, измене и предательстве.

Зал притих. После короткой паузы он продолжил:

— Теперь суд будет приостановлен, чтобы выслушать заявления тех, кто понёс наибольший ущерб в этом деле, прежде чем мы перейдём к вынесению приговора. Те, у кого есть достаточные на то причины, могут подойти, и попросить разрешения высказаться перед судом.

Дэвид Саммерфилд первым вскочил на ноги, и судья сразу же дал ему разрешение говорить. Он не был родственником, но он был обручён с Лилли Такер. Его щёки были красными, а его глаза воспалёнными, когда он сказал:

— Моя Лилли была прекрасной душой. Единственной моей мечтой в этом мире было жениться на ней, попытаться дать ей столь же много радости, сколько она давала другим. Здесь нет ни души, кто сказал бы о ней недоброе слово. Она была моим сердцем, моей жизнью.

И её украли у меня, у всех нас. Говорите что хотите о намерениях этой женщины, — указал он на Алиссу, — но Лилли мертва, и все хорошие намерения в мире не вернут её. Она привела этих убийц в дом. Уже только за одно это она заслуживает смерти! — Тут его голос сломался, и он закрыл лицо ладонями, не в силах продолжить.

Следующим встал Питэр Такер, его щёки были мокрыми, но лицо было спокойным.

— Немногие из вас знают мою историю, но мы с Лилли пришли сюда служить Графу и Графине, когда были очень молоды. В те дни моим единственным мотивом и движущей силой была месть. Ненависть горела в моём сердце, и я мечтал лишь о том, чтобы убить человека, который был в ответе за смерть моего деда.

Но Лилли не верила в такую жизнь. — На миг у Питэра встал комок в горле, и ему было трудно продолжать. Когда он заговорил снова, его голос звучал сдавленно: — Она не могла позволить мне так жить. Она ссорилась и спорила со мной, убеждая простить, жить в доброте, и с течением времени я начал видеть, что человека, которого я ненавидел, совсем не был чудовищем. Он был просто человеком — человеком, который допустил простую, но ужасную ошибку. Он был человеком, способным на великую доброту, нежность, и, простив его, я его полюбил.

Какие бы причины ненавидеть её у некоторых из нас ни были, эта девушка — не чудовище. Она была жертвой не меньше, чем мы. Лилли не стала бы просить её смерти. Она бы умоляла нас простить её… — Питэр остановился. — У меня всё.

Грэм начал было подниматься, но Роуз положила ладонь ему на плечо, побуждая его подождать, и тогда он увидел, как вперёд вышел Сэр Сайхан. Его глаза расширились от удивления.

Лицо старого воина выглядело так, будто было высечено из камня, пока его губы не зашевелились:

— Вы все меня знаете лично, или по репутации. Я большую часть жизни служил Лосайону, сначала — на службе у Эдварда Карэнвала, нашего покойного короля, а затем — на службе у нашего доброго Графа.