Теперь, приглядевшись, она была шокирована. С её губ сорвался внезапный вздох.

Ладонь Джеролда была у неё на плече, и он подталкивал её вперёд:

— Попытайся держать себя в руках.

Она повернула голову к Барону, широко раскрыв глаза:

— Он мёртв, — прошептала она.

Барон не знал, как воспринимать эту ремарку, и, ведя её вперёд, он тихо ответил:

— Это нелепо. О чём ты говоришь?

— Ваш король, — пробормотала она, встав как вкопанная. Мойра не позволяла ему вести себя дальше. Мужчина, глядевший на неё с трона, был живым трупом. Его сердце билось, лёгкие продолжали двигаться, но разума в нём не было, а эйсар у него почти отсутствовал. Король Дарогэн с тем же успехом мог бы являться куском мёртвого мяса, ибо в его теле эйсара было не больше, чем в троне, на котором он сидел.

Но внутри его черепа было что-то. Там, где она ожидала найти мозг, окружённый энергичной и живой сетью мыслей, построенной из тончайшего эйсара, она вместо этого обнаружила мёртвый металл. Будто какой-то извращённый кузнец или хирург опустошил его череп, и наполнил железом. «Нет, не железом — это какой-то иной металл, и он слишком сложен, чтобы быть отлитым». Она чувствовала и иные энергии, двигавшиеся внутри, но ничто из этого не напоминало эйсар, и уж тем более не указывало на наличие жизни.

Джеролд остановился рядом с ней, его лицо начало краснеть:

— Ты ставишь нас в неудобное положение. Что с тобой не так?

— Не со мной… — дрожащим голосом сказала она, — …а с ним. Что ты такое? — Она указала рукой прямо на мёртвого короля.

Люди по обе стороны комнаты тихо забормотали, не зная, как воспринимать её действия, но король твёрдо произнёс:

— Ведьма боится приблизиться к нам?

Эти слова показались ей странными. Это было как смотреть на говорящую статую — по крайней мере, с точки зрения Мойры. Хотя лицо Дарогэна имело нормальное выражение, и его голос обладал правильными интонациями, она ясно видела, что за его словами не лежал никакой разум. Её взгляд и магический взор заметались по залу, который внезапно стал казаться полным врагов. Остальные были людьми, с эмоциями и эйсаром, отражавшими раздражение и враждебность, которые вызвал ярлык «ведьмы», который на неё навесил король.

Единственными, кто казался слегка иными, были трое людей, стоявших слева от короля. Их эйсар слегка мерцал, будто в предвкушении какого-то удовольствия. У каждого из них на груди гордо красовался лучистый символ Сэлиора. «Направляющие», — осознала она. «Это ловушка!».

Губы Короля презрительно скривились:

— Ты сдашь себя на нашу милость. — Подняв в руке странную пару молочно-белых оков, он жестом приказал ближайшему стражнику приблизиться, и отдал их ему: — Надень их на неё.

Глаза Мойры сверкнули гневом, и внезапный ветер заставил её волосы взметнуться, когда она взяла под контроль ранее находившийся в неподвижности вокруг неё воздух. Её щит стал сильнее, и она повернулась к дверям:

— Я ухожу, — объявила она.

— Ты не боишься пойти против короля? — спросил Дарогэн странно лишённым эмоций тоном.

— Меня воспитали не бояться ни людей, ни чудовищ, — ответила она полным сдержанной силы голосом. — Я видела свою первую битву ещё будучи ребёнком. Мой отец сражался с самими богами — и победил. Я не буду бояться тебя… чем бы ты ни был. — Подняв кулак, она произнесла слово, и метнула окружавший её воздух в двери, заставив их распахнуться. Люди ахнули, а некоторые и взвизгнули от страха. — Прочь с дороги — я никому не хочу причинять вреда, — приказала она, направившись к выходу.