— Ага, чтобы потом что-то из этого «все» где всплыло и уже нас обвинили в грабеже? Нет уж, мне чужого не нужно.

— Ты не был столь щепетилен, обирая тела бандитов, — обиженно проворчал Шарик.

— Потому что сам я не бандит. Они напали, я защищался, а значит, все, что я получил, — законная добыча. Но ты предлагаешь заняться грабежом.

Я осторожно открыл дверь кареты, опасаясь, что чародей внутри примет меня за врага и нападет. Но перестраховывался я напрасно, потому что он валялся без сознания на бархатных подушках широкого диванчика.

Карета внутри выглядела еще роскошнее, чем снаружи, хотя я не мог исключить вероятности, что это всего лишь игры полутеней от костра и при свете дня все это великолепие превратится в обычную тыкву. Чародей был стар. Настолько стар, что у меня появилось опасение: выдать его за бесстрашного героя не выйдет, так как бессознательное состояние может перейти в сон вечный. Когда я поделился этим страхом с Шариком, тот меня успокоил, сказав, что чародей под чарами, действие которых продлится еще пару часов, поэтому нужно все быстро собирать и выдвигаться, пока ночь и никто ничего не видит.

Трупы я обыскал, но при них ничего, кроме оружия, не нашлось. Зато нашлись заплечные мешки всей группы. Их я не проверил, покидал в карету, сверху свалил трупы. Потом оглядел место стоянки и попросил об этом же Шарика, на случай, если чего пропустил. Он к поручению отнесся ответственно, шнырял добрых минут пять, после чего заявил:

— Ничего не осталось. Если труп не считать.

— Какой труп? Где?

Я напрягся, оглядываясь по сторонам. Свои я забрал. Да и вообще, труп не такой мелкий объект, который сложно не заметить.

— За теми кустами. Кучера, скорее всего. Зарыт недавно совсем и аккуратно прикрыт дерном. Выкапывать будем?

— Нет. Зачем?

— Я для порядка спросил. Все равно, если при нем ценности были, их уже присвоили. Так что теперь это наши ценности.

— Почему это?

— Как ты собираешься определять, где чья собственность? — злорадно спросил Шарик. — Так что все наше. Ты сам говорил, все, что отнято у бандитов, — это законная добыча.

Я хмыкнул и затоптал костер, чтобы не оставлять огонь без присмотра. Вспомнил, что владею подходящими чарами, и щедро залил водяным потоком, промочив землю так, что под ногами захлюпало.

— Вечно ты, Хандро, чувство меры теряешь, — пробурчал Шарик, хотя сам он не рисковал замочить даже кончик когтя — сидел на мне. — Аккуратнее надо быть с силой.

Под его бурчание я осторожно выводил лошадей. В темноте видел я плоховато, мощные осветительные чары использовать опасался, а слабые скорее мешали, поэтому к советам ками приходилось прислушиваться. Он иногда и по делу говорил, а не только пытался привить мне чувство неполноценности. Дон Леон бы его за такое поведение пришиб бы не глядя, а я терплю почему-то…

Когда мы добрели до дороги, необходимость выглядывать путь пропала, поэтому я сел на козлы и дальше двигался уже относительно комфортно, параллельно расспрашивая Шарика о возможности местного зельеварения в плане влияния на Разум. Он прочитал короткую лекцию с оговорками на то, что мог быть не в курсе некоторых изменений, потому что до Сангрелара доходило не все, а на материк он, по понятным причинам, не выбирался.