— Если вы меня вытащили, то не для того, чтобы сообщить свое мнение о моих мозгах, — заметил я. — Сейчас тратите драгоценное время впустую. А могли бы выучить бросаться огненными мячиками.

— А больше тебе ничего не надо? Библиотеку там мою передать или еще чего? — издевательски спросил он. — Я тебя за пять минут не обучу, как быть чародеем. У тебя один выход — умереть правильно.

Выход мне однозначно не понравился. Я слишком молод, чтобы умирать, и у меня планы. Куча планов.

— А без умереть никак?

— Теперь — никак. Но может, и лучше. — Он втянул губы, которых и без того почти не было видно, и выплюнул: — Если проклятие посчитает, что никто не умер, то Бельмонте вымрут сами. Не будет у них больше потомков. Хе-хе.

— Так что вы сделаете, чтобы я не умер? Вернете в мой мир? — с надеждой спросил я.

— Размечтался. Тебя опять выдернут и убьют. Раздевайся. Рисовать буду.

— Что рисовать?

— Поскольку тебе с противником не справится, то он тебя однозначно прибьет, — безжалостно сообщил старикашка. — Помрешь ты, это не обсуждается. Но если твоя душа не уйдет в воронку перерождений, а останется здесь, то сволочным Бельмонте не удастся проклятье обойти. Я проведу ритуал, и при толике везения ты в кого-нибудь вселишься. Мой дар предвидения говорит, что тебе повезет.

Мне же казалось, что мне не везет катастрофически, поэтому соглашаться на столь щедрое предложение — множить свою неудачливость стократ. Умирать, даже не попытавшись отбиться, — это не по мне.

— А гарантии?

— Какие тебе гарантии? — опешил старикашка. — Жизнь тебе подарю за просто так.

— Да ну? Сначала вы у меня ее за просто так отобрали.

— Я? — он весьма натурально удивился.

— Вы, вы. Сами же говорили, что специально свели нас с Марией Исабель.

— А ну да, — согласился он. — Так что? Я и исправить пытаюсь. Вон жизнь тебе дарю. Королевский подарок, между прочим.

— То есть вы попросту возвращаете мне то, что у меня отобрали. И еще неизвестно, какая там жизнь будет.

— Парень, ты тянешь время, — с раздражением сказал он, не желая со мной соглашаться. — Еще потяни, так и этого не верну.

— И сами ничего не получите, — заметил я. — А до следующей возможности не доживете.

Он дернул себя за нос и с неожиданной прытью закружил по комнате, чудом ни на что не натыкаясь, воздевая костлявые руки к грязному потолку, на котором хватало паутины и без той, которую плел паучок, и бормоча себе под нос: «Умные все пошли какие, сволочи». Остановился и спросил:

— Что ты хочешь?

С ходу сообразить оказалось сложно. О магии я не знал ничего, а не так давно даже в нее не верил. Но если есть возможность остаться при своем теле, нужно ее использовать. В том, что кровожадный дон Рикардо меня пощадит, я сомневался. Вариантов было два: либо я его, либо он меня. Я предпочитал первый вариант. Конечно, в придачу к нему шла неразборчивая Мария Исабель, но мне кажется, что она не захочет меня видеть в точности, как и я ее.