— Я не предлагаю пробиваться. Я предлагаю уйти подземным ходом. И быстро, пока у нас есть время.

— Подзорная труба? Дай мне, — неожиданно бросил он и не просто протянул руку, а вытащил из моего мешка требуемое и навел на противника через окно, применив чары, позволяющие видеть ночью. — Так я и думал, с-скотина Карас-скилья, переиграл все к своей выгоде.

Прошипел он, отбрасывая подзорную трубу с такой силой, что я ее еле поймал. Не хотелось бы расставаться со столь полезной вещью, которая, ко всему прочему была моим трофеем с мибийского корабля.

— Дон Уго, если вы собираетесь пасть геройской смертью, то я вам не напарник. Пойду я, мне еще людей выводить.

— Стоять. — Оливарес схватился за голову и встопорщил остатки волос на ней. — Нужно доделать чары, чтобы никто не усомнился, что мы погибли. И завязать на уничтожение защиты. Взорвется так, что мало никому не покажется, а кому вдруг покажется — прилетит проклятием. Хорошим, качественным. Других не делаю.

— Нашли время хвастаться, — раздраженно бросил я, потому что почувствовал, что первая линия защиты — все, скончалась. А ведь ее навертел чародей с опытом, не я. Как быстро нападающие уничтожат мою поделку?

— Я почти доделал, изменяю под связку с тобой, — бросил Оливарес и что-то забормотал под нос.

— Минута у нас есть, а он дело предлагает, — вмешался Шарик.

Проклятийнику на завершение понадобилось куда меньше минуты, секунд тридцать-сорок. И то я думаю, это время ушло на изменение чар, связанное с новой информацией от меня. Чары Оливареса замкнулись черной паутиной с серединой в проходе между башней и пристройкой.

— Чего стоишь? Перехватывай управление, — прохрипел Оливарес. — И крепи к защите.

Шарик было дернулся, но я и без его подсказок понял, что нужно сделать, чтобы получить грандиозный бабах. И то, что это нужно делать осторожно, чтобы не получить бабах прямо сейчас, тоже понимал. Обстановка к точности и аккуратности не располагала, потому что нападающие использовали чары со световыми и звуковыми эффектами, да и последствия этих чар ощущались постоянно, но у меня даже не подрагивали руки, когда я перехватил все и свел в единую систему.

— Ходу! — скомандовал я.

— Вещи… — скривился Оливарес, но пошел не в спальню, а туда, куда я его толкнул.

Разумный он дон, понимает, что вещи можно купить новые, даже самые дорогие, а вот с жизнью такого не прокатит: чуть задержишься — и уже предстанешь перед Всевышним.

Двигался Оливарес не так быстро, как бы мне хотелось, но тормозящим звеном оказался не он, и даже не Исабель, а Хосефа, которую Серхио пришлось тащить на себе, а она отбивалась и рвалась спасать живность. Деятельность «Умру вместе с поросенком» нужно было пресекать, поэтому я рявкнул:

— Тихо! Животным ничего не грозит, пока рядом с ними не заметят людей. После этого поражение твоего поросенка станет делом нескольких секунд, потому что на конюшне защиты нет.

Хосефа всхлипнула.

— Всегда вы забываете о важном.

— Если бы там была защита, то по ней тоже били бы.

Возвращаться за вещами Серхио служанке тоже не дал, вытеснив в подвал, где обнаружилась уже полностью собранная Исабель со свернутым одеялом в руках. Оливарес при ее виде скривился, плюнул и буркнул себе под нос что-то нехорошее. Приводить его в чувство будем потом, пока надо быстро эвакуироваться. Чары сработали штатно, я загнал всю толпу внутрь, закрыл проход и замкнул чары, накрывающие потайной ход, чтобы наше движение было не отследить. До второго выхода из потайного хода мы добежали вмиг, но открывать его я не стал. Мало ли что… Вдруг какой чародей прямо сейчас мониторит все живые существа рядом? И тут мы такие красивые выскакиваем из-под земли к его вящей радости.