В Саутуэлле однообразие жизни давало возможность Байрону усидчиво работать. Легкие любовные развлечения не давали скучать и служили в то же время сюжетом для стихов. Он работал успешно. Подбирал и поправлял старые стихи, посвященные Делавэру, Клэру, Дорсету, переводы из Катулла, Вергилия, ньюстедские элегии, любовные стихи. Сборник становился солидным. Автор с приятным удивлением перечитывал свои творения. Может быть, эта маленькая книжка создаст ему славу! Элизабет Пигот верила в это.

Печатать свои стихи он отдал издателю Риджу в Ньюарк. Когда два первых экземпляра сборника под названием «Песни изгнанника» были готовы, он послал их Пиготу и Бэкеру. Но эффект получился далеко не тот, на который рассчитывал. Священник, прочтя стихи, был так шокирован стихотворением, посвященным Мэри, что счел совершенно недопустимым печатание книги. Бедный Байрон, ожидавший похвал, получил от Бэкера строгое наставление с просьбой уничтожить эти стихи. Байрон пообещал уничтожить все издание и сдержал слово в тот же вечер. Все экземпляры были сожжены, за исключением того, который он послал Джону Пиготу, учившемуся в это время в университете в Эдинбурге, и (как это ни смешно) подаренного Бэкеру. Это было жестокое испытание для молодого автора — отказаться от своей первой книги. Байрон героически принес эту жертву.

Потом, не теряя ни дня, снова взялся за работу; уничтожил злосчастные стихи, посвященные бедной Мэри, и через несколько недель подготовил новый сборник «Стихи на разные случаи жизни», который был напечатан в январе 1807 года. «Сборник отличался необыкновенным целомудрием и строгостью».

Он роздал экземпляры этого сборника своим кембриджским друзьям и всем знакомым в Саутуэлле. Из Кембриджа получил лестные поздравления. В Саутуэлле его книга вызвала бурю. Семейство Ликрофт заволновалось. В одном стихотворении речь шла о Джульетте. Не их ли это Джулия? Другое стихотворение, озаглавленное «Лесбии», в любимом ироническом тоне юного Байрона (высокомерно-пренебрежительное отношение к любви), казалось, тоже посвящено ей. Так, по крайней мере, говорили в Саутуэлле. Это было недопустимо. Брат Джулии, капитан Ликрофт, потребовал объяснений у Байрона. Байрон обратился за советом к Бэкеру; они вместе составили весьма осмотрительный ответ, но весь этот пошлый стиль интерпретации, лицемерная стыдливость и ссоры — все это вконец оттолкнуло Байрона от Саутуэлла. Этот маленький городок приводил его в ужас — чувство, свойственное тем, кто еще не изведал больших городов, и вызывал в нем презрение к провинции, от которого излечить может только жизнь в столице. Он скучал в Саутуэлле, пока жизнь его текла без всяких событий, но скучал мирно и не без приятности; происшествия, разыгравшиеся после выпуска книги, нарушили и его скуку и счастье. Это было характерно для него — стремиться к волнениям бурной жизни и, едва соприкоснувшись с ними, ненавидеть их. Он поделился своими чувствами с мисс Пигот, матерински любящей его Элизабет, которую он называл «дорогая королева Бесс». «Я ненавижу ваш Саутуэлл, ваш омерзительный, гнусный, презренный городишко скандалов. Если исключить вас и Джона Бэкера, я бы нимало не огорчился, если бы он весь провалился в Ахерон». Ему хотелось уехать. Мать не удерживала. «Лорд Байрон прожил у меня семь месяцев со своими двумя слугами. Я никогда не получала от него ни одного су, потому что его пятьсот фунтов в год едва хватит ему на собственные расходы. У меня нет больше возможности содержать его со слугами на мой скромный пенсион».

Он задержался еще на несколько недель, чтобы закончить новое собрание своих стихов, дополненное и предназначенное на этот раз для «широкой публики». Заглавие было дано другое. Книга называлась «Часы досуга — автор Джордж Гордон лорд Байрон, несовершеннолетний». «Несовершеннолетний» звучало довольно забавно, но он написал предисловие, которое должно было, как ему казалось, настроить читателя снисходительно: «Эти стихи — плоды самых беззаботных часов юноши, едва перешагнувшего за девятнадцать лет… Это объяснение, может быть, излишне, так как они сами свидетельствуют о незрелости ума… Содержание книги может доставить некоторое удовольствие молодым людям моего возраста; надеюсь, во всяком случае, что его признают безобидным.