— Эх, мистер Грант, незачем было рассказывать леди Арктуре такие страхи!

— Нет, миссис Брукс. Я видела всё своими глазами.

— Неужели вы и сами там побывали? Что же… Что там такое?

— Это часовня, старая часовня. По — моему, о ней даже упоминается в истории замка, но, наверное, никто не предполагал, что это и есть потерянная комната. А в самой часовне… — Арктура помедлила и заговорила снова, с трудом произнося слова, словно они сжимали ей горло, — в самой часовне была кровать, и на ней почти истлевшие останки какой — то женщины. А на алтаре прах умершего малыша. От него почти ничего не осталось.

— Господи, сохрани! — побледнев, воскликнула экономка, теряя своё всегдашнее самообладание. — И вы видели всё это своими глазами, миледи? Мистер Грант, как вы могли позволить её светлости смотреть на такие вещи?

— Я только исполнял её волю, миссис Брукс.

— Так — то оно так, только не надо бы вам на такое смотреть, ласточка моя!

— Я же должна знать, что происходит у меня в доме, — чуть содрогнувшись, ответила Арктура. — Но мне намного легче от того, что теперь вы тоже об этом знаете. Мистер Грант хотел с вами посоветоваться о том, что лучше… Вы же спуститесь и посмотрите на всё это сами, да?

— Когда вам будет угодно, миледи. Вы хотите, чтобы я пошла сейчас?

— Нет, нет, не сейчас… Ой, что это? Опять стук? Наверное, здешние привидения хотят, чтобы их тела всё — таки похоронили, не то, что ваш дворецкий!

— И то! — задумчиво откликнулась миссис Брукс.

— Где их лучше похоронить? — спросил Донал.

— Да где угодно, — сказала экономка. — Раньше много всего говорили, чтобы хоронить только в освящённом месте, да только по мне не епископ землю освящает, а тела человеческие, которые Сам Господь сотворил. Где угодно Богу человека в землю положить, то место и святое, хоть души в теле и нету. Взять хоть Моисея! Наверное, то место, где он однажды куст горящий увидел, для него навсегда святым осталось, хоть потом огонь и погас. Как вы полагаете, мистер Грант?

— Наверное, да, — ответил Донал. — Правда я не верю, что для Господа Иисуса какое — нибудь место на земле было более священным, чем любое другое. Ведь Он знал, что даже прах земной принадлежит Его Отцу и лишь Им существует. Однажды мы, должно быть, тоже к этому придём… И всё же, где нам лучше их похоронить? Там же в часовне или где — нибудь в саду?

— Можно, конечно, поговорить со священником да снести их на кладбище; прах к праху, как полагается. Только так мы всю округу всколыхнём, а этого мне страх как не хочется. Ведь сотворил — то это наверняка кто — нибудь из ваших предков, миледи, так что чем скорее всё это забудется, тем лучше. И потом, что скажет граф? Не иначе рассердится. Нет, тут надо подумать.

Донал проводил обеих дам до дверей спальни, а сам направился к себе и лёг спать, но даже в те короткие часы, что остались ему от длинной ночи, несколько раз просыпался, и ему казалось, что он слышит призрачную музыку, погребальной песней звучащую над мёртвыми телами, оставшимися внизу.

Глава 58

Больная душа

— Симмонс говорит, что сегодня папе совсем плохо, — сообщил Дейви Доналу, когда наутро тот появился в классной комнате. — Говорит, что ещё ни разу не видел его таким больным. Ах, мистер Грант, неужели он скоро умрёт?

— Надеюсь, что нет, Дейви, — ответил Донал, но позднее засомневался, действительно ли сказал то, что думал. Вряд ли граф обретёт подлинно человеческий облик по эту сторону вечности, а если так, к чему надеяться на его земную жизнь?

— Как бы мне хотелось, чтобы вы поговорили с ним так, как разговариваете со мной, мистер Грант! — продолжал Дейви, полагавший, что то, что приносит пользу ему самому, непременно должно приносить пользу и всем остальным.