Она зашагала в сторону дороги. Дэк бесшумно летел над хозяйкой, не мешая Эйрадис размышлять, – робот знал, что сейчас ей нужен молчаливый слушатель.

– Ты купил кровать, Дэк?

– Да, мадам. Владелец магазина проявил благоразумие, когда я указал ему на тот факт, что кровать стоит у него в магазине вот уже два года и что подобные вещи не пользуются спросом с тех пор, как у людей появилась возможность путешествовать в Вирту.

– Благодарю тебя, Дэк. – На губах Эйрадис появилась мягкая улыбка, и грустное настроение исчезло. – Джон будет в восторге – ты ведь знаешь, несмотря на любовь к науке, в душе он поэт.

– Ваши слова меня не удивляют, мадам.

Воды продолжали набегать на берег. Чайка раскинула крылья и парила над прозрачной водой, потом заметила что‑то стоящее, нырнула вниз и взмыла вверх, держа в клюве добычу.

Польская сосиска. Неплохо. Совсем неплохо.

* * *

Карла и Абель Хаззард смотрели на тело своей дочери. Грудь девушки мерно вздымалась.

– Скажите мне прямо, – сказал Абель. – Вы ее потеряли?

– Ничего подобного, мы ее не потеряли, – возразил Чалмерс. – Она здесь, перед нами, в полном здравии.

– Черт возьми, вы прекрасно понимаете, о чем я говорю! – рассердился Абель. – Вы не в силах вернуть ее и не знаете, что произошло.

– Подобные случаи уже бывали, – заявил Чалмерс. – Существуют состояния – частично это связано с психологией, – при которых люди сопротивляются сигналу возврата.

– Что тому причиной?

– Точно не известно. Такие ситуации возникают редко.

– И как вы с ним справляетесь? – спросила Карла.

– Мы не сумели выделить какого‑нибудь одного стимула. Создается впечатление, что ответ заключен в сочетании многих факторов, в каждом случае разных.

– У них есть что‑нибудь общее?

– Нам не удалось найти ответ на данный вопрос.

– А вы не в состоянии определить, где она сейчас находится и какие факторы следует учитывать? Нельзя ли спросить у нее самой?

– Можно, – кивнул Чалмерс. – Но все случаи подобного рода отличаются необычностью. Ваша дочь оказалась на территории, которую мы не контролируем. Связь с ней потеряна.

– Вы всегда теряете связь?

– Да, это классический синдром.

– Иными словами, вы не знаете, как ее вернуть? – спросил Абель.

– Нет, ничего подобного я не говорил. Во‑первых, вы должны понять: сейчас Лидии не угрожает никакая опасность. Система следит за ее здоровьем, и вам не следует тревожиться. Во‑вторых, мы консультируемся с доктором Хэмиллом, врачом, который в последние годы занимался большинством аналогичных инцидентов. Он считается экспертом по данному вопросу.

– Кстати, раз уж вы заговорили о других случаях – сколько их было всего?

– Я не имею права отвечать на ваш вопрос.

– Судя по всему, вы застрахованы от подобных неприятностей?

– О да.

– Прекрасно. Вам это совсем не помешает.

Пока они разговаривали, обитатели нескольких дюжин виртуальных камер перехода, разбросанных по всему миру – государственных и частных, – начали проявлять возбуждение, затем побледнели и скончались, поскольку в мозг перестал поступать кислород. Подобный исход предусматривался в их контрактах, многие занимались весьма опасной работой, и смерть являлась одним из возможных исходов. Все они охотились в джунглях за головами, и в их файлах содержались отказы от исков в случае летального исхода, а посему свидетельства о смерти оформлялись без особых проблем. В тот самый момент, когда по лицу Лидии скользнула улыбка, а тело зашевелилось, в базах данных появились новые сведения о тех, кто не вернулся из Вирту.