Наташа кивнула. Ей было это знакомо, с одним отличием — это не Костя не пропускал юбки, это юбки не пропускали его. Наташа не ждала продолжения рассказа, но Олеся ее удивила и рассказала, как они познакомились с Юрой, как прожили почти полгода вместе, как в их жизни появилась разлучница.

— Я бы могла его простить, — закончила Олеся. — Могла. Но тут как минимум нужно желание покаяться, и не мое. — Она улыбнулась. — Но, кроме звонков, от него ничего не было.

— Ну, я думаю, ты адрес ему не сообщала?

— Нет, конечно.

— Ну, так, может, эти звонки для начала? Для того чтобы узнать, где ты.

— После того, что он натворил, он мог бы быть и порасторопней.

— Тут не могу с тобой не согласиться, — без тени улыбки произнесла Наташа и прислушалась. Ей показалось, что в их спальне недвусмысленно скрипела кровать. — К сожалению, сестренка, они расторопны совсем в других местах.

Глава 14

Перед сном Наташа решила зайти к Олесе. Она скучала, очень. Как жаль, что неподходящий момент сейчас. Но они вместе справятся. Чувство вины все-таки одолевало — она втянула младшую сестру в неприятности.

Наташа постучала и приоткрыла дверь.

— Можно?

Олеся не ответила. Наташа собиралась уйти, но услышала скрип матраса. Ничего необычного — просто перевернулась, но было что-то еще. Снова скрип, едва уловимый, но зато теперь еще был и смешок. Отчетливый. Будто кто-то смеялся в комнате над ней, над ее оторопью. Наташа толкнула дверь сильнее. Олеся сидела на кровати лицом к стене. Она снова хохотнула. Несмотря на то что перед ней была родная сестра, Наташа испугалась. Ей не хотелось находиться в одной комнате с хихикающей (возможно, спящей) девушкой. Наташа остановилась, решая подойти или убежать.

— Ты почему не спишь? — спросила Наташа как можно мягче, все еще думая о побеге.

Спина сестры выпрямилась, но девушка ничего не ответила.

— Переживаешь из-за ссоры с Юрой?

Да, именно из-за нее и переживает. Услышав о мумиях, о смертях, пообщавшись с призраком бывшего хозяина, только и остается переживать о ссорах, больше же не о чем. Олеся всхлипнула. Каким бы нелепым ни казался вопрос, он, что называется, бил не в бровь, а в глаз. Олеся переживала. Наташа, позабыв о былом страхе, присела рядом и погладила сестру по спине.

— Ничего, все наладится…

Страх вернулся, когда Наташа не почувствовала ничего, будто она гладила бетонную стену. Ни тепла, ни жизни.

— Олеся, с тобой все нормально?

Ответом был смешок и странное жужжание, будто здоровенное насекомое в банке. Наташа отдернула руку и резко встала. Теперь Олеся хихикала постоянно, а жужжание насекомого только нарастало. Наташа попятилась к двери. И вдруг все стихло. В следующий момент Олеся запрокинула голову назад, хрустнули шейные позвонки и затылок коснулся лопаток.

«Она сломала себе шею, — в ужасе подумала Наташа. — С такой травмой не живут».

Лицо Олеси посинело, но глаза и рот выдавали в нем жизнь. Мерзкая ухмылка и бешено вращающиеся глаза. Тело дернулось, руки вывернулись в локтях, и если бы Наташа не знала, что тварь сидит к ней спиной… Еще одна пара рук вылезла из-под ночной рубашки. Теперь то, что было перед Наташей на кровати, больше походило на гигантское уродливое насекомое.

Бежать! Надо бежать! Но ноги не слушались. Тварь уже подползла к краю кровати. Ее ноги выгнулись так, что походили на задние лапы гигантской саранчи. Лапы, которые позволяют прыгать. Синее вывернутое лицо стало еще отвратительней. Тварь перебирала лапами-руками, готовясь к прыжку. Она прыгнула, Наташа прижалась к двери, зажмурилась и отвернула лицо.