Значит - Руфо! Однако за все месяцы, что я прожил на Центре, я никогда не был у Руфо дома. Центр не практикует варварского обычая "забегать на огонек", и я встречался с Руфо только в Резиденции или на вечерах. Домой он меня никогда не приглашал. Нет, нет, никакого охлаждения в наших отношениях не было, мы виделись часто, но всегда он приходил к нам.

Я поискал его в списке абонентов телепортации - неудача. Со списком абонентов телекоммуникационного канала - такая же история. Я вызвал Резиденцию и потребовал офицера коммуникационной службы. Он ответил, что "Руфо" это не фамилия и хотел отключиться.

- Только попробуй, разжиревший чинуша! Только попробуй отключиться и я гарантирую, что через час ты станешь смотрителем дымовых сигналов где-нибудь в Тимбукту! Теперь слушай, мне нужен парень - пожилой, лысый, по имени, полагаю, Руфо, известный специалист в области сравнительной культурологии. И к тому же - внук Ее Мудрости. Думаю, ты прекрасно знаешь, кто это такой, и валяешь дурака только из-за обычного чиновного гонора. У тебя есть пять минут, после чего я обращусь к Ее Мудрости и спрошу ее, а ты будешь складывать свои вещички!

Меньше чем за пять минут изображение Руфо заполнило весь экран.

- Ну, - сказал он, - а я-то думал, у какого это важняка хватило влияния нарушить мой запрет на включение?

- Руфо, можно зайти к тебе?

Его лоб собрался в морщины:

- Мышка попала в суп, сынок? Твое лицо напомнило мне о времени, когда мой дядюшка...

- Руфо, пожалуйста...

- Ладно, сынок, - отозвался он ласково. - Сейчас отправлю танцовщиц по домам. Или не отправлять?

- Мне все равно. Как тебя найти?

Он сказал как, я нажал кодовые кнопки, добавил свой код для оплаты и сразу же оказался в нескольких тысячах миль от точки отправления. Жилищем Руфо служил особняк, такой же пышный, как у Джоко, но в тысячу раз хитроумнее оборудованный. У меня сложилось впечатление, что у Руфо был самый обширный на Центре штат прислуги - и исключительно женской. Возможно, я ошибался, но вся женская обслуга, все гостьи, все кузины, дочери и т. п. выстроились в качестве комиссии по встрече - поглазеть на соложника Императрицы. Руфо прикрикнул на них, они разбежались, и он провел меня в свой кабинет. Какая-то танцовщица, загримированная под секретаршу, возилась с бумагами и пленками. Руфо выпроводил ее, шлепнув по заднице, показал мне на удобное кресло, предложил сигареты, уселся сам, и замолчал.

Курение на Центре не поощрялось: табак тут заменяется разумом. Я взял сигарету.

- "Честерфилд"! Господи, Боже мой!

- Контрабанда, - отозвался он. - Только теперь он уже не тот, что был. Мусор с мостовой и рубленое сено.

Я не курил многие месяцы. Хотя Стар сказала, что о раке и тому подобном я могу забыть навсегда. Я зажег сигарету и... закашлялся, как невианский дракон. Даже в пороках необходимо постоянное упражнение.

- Так какие новости на Риальто? - задал вопрос Руфо и бросил внимательный взгляд на мою шпагу.

- Так, пустяки. - Помешав работе Руфо, мне было как-то неловко говорить о собственных домашних неприятностях.

Руфо сидел, курил и помалкивал. Надо было с чего-то начинать, и американская сигарета напомнила мне об одном инциденте, который тоже внес лепту в мое нынешнее состояние. Примерно неделю назад, на одном званом вечере я встретил человека, лет тридцати пяти по виду, спокойного, вежливого, но с тем видом превосходства, который говорит "ваша ширинка расстегнута, старина, но я слишком хорошо воспитан, чтобы указать вам на это".

И все же я был в восторге от встречи с ним - он говорил по-английски!

Я полагал, что Стар, Руфо и я - единственные люди на Центре, которые знали английский. Мы часто говорили на нем, Стар - ради меня, Руфо - для практики. Он владел диалектом кокни<Пренебрежительное прозвище лондонского обывателя.