— Я ни с кем не заигрываю, а просто выполняю свою работу, — отчеканила Мэри. — И напоминаю: я работаю на ранчо. Моя работа — создавать людям такие условия, чтобы они чувствовали себя здесь как дома. Помогаю им расслабиться. А с тобой в этом плане очень тяжело, Логан Кинкейд.

— Ты и Грант…

— Грант для меня как брат. Мы — только друзья. Кроме того, он предан памяти своей жены.

— Просто я потерял голову.

— Ты шутишь? — Мэри скрестила на груди руки. — Но при всех обстоятельствах тебе не приходило в голову, что у тебя нет никакого права ревновать меня? Я никогда не скрывала, чего хочу — ранчо, мужа и семью. Я была честна с тобой. И мне нет никакого дела до того, что ты ревнуешь.

— Дорогая…

— Я не твоя дорогая, и оставь меня в покое.

И она пошла к выходу.

Мэри свернула на веранду, где предпочла спрятаться от нескромных взглядов.

Пусть уезжает в свой Сиэтл. Она не хочет его больше видеть.

Логан остался на танцах. Его самолюбие было задето, и он злился на Мэри. Она была так дружелюбна с Грантом. А ведь знала, что он наблюдает за ними.

— Логан?

Великолепно. Только Глории сейчас не хватает.

— Что? — рявкнул он.

— А где Мэри? Я хочу поговорить с ней.

— Ей нездоровится. Она пошла в дом.

— Как жаль. А я хотела спросить, может быть, ей что-нибудь нужно. — И Глория пошла к выходу.

Ужасно. Еще не хватало, чтобы Мэри поругалась с Глорией. Но он отказывается от всякой ответственности. Женщины должны сами выяснять свои отношения, а он останется здесь слушать музыку и наблюдать за танцующими.

Принятие решения длилось минуту. Он поднялся и пошел к выходу.

В случае чего он будет третейским судьей.

— Мэри?

Мэри, вся окоченевшая, не могла поверить ушам. Она, как раз собиралась рассказать Глории, что их помолвка с Логаном была ложью, и пожелать ей удачной охоты. Она даже могла бы ей помочь.

— Я здесь, мисс Скотт.

Глория глубоко вдохнула утренний воздух.

— Логан сказал, что вы плохо себя чувствуете. Но мне очень нужно с кем-нибудь поговорить. И я пришла узнать, не могли бы вы все же… — Ее голос дрогнул. Вид у Глории был несчастный. Но бурно проявлять чувства перед Мэри ей явно не хотелось.

Мэри смотрела на нее. Несмотря на то, что было темно, она увидела ручейки слез на ее щеках.

— Что-то случилось?

— Я чувствую себя отвратительно. Вы были так милы, а я так груба. Я имею в виду Чипа.

Мэри встрепенулась.

— Чипа?

Глория рухнула на стул и всхлипнула.

— Я люблю его, — громко заплакала она. — А он не хочет жениться на мне.

— О! — Мэри покачала головой, пытаясь сосредоточиться. Но она все еще не могла представить себе, чтобы у Глории и Чипа были какие-то отношения, тем более располагающие к браку. — Э, вы говорили с ним об этом?

— Много раз. Не могу поверить, что я влюбилась в него. Папа никогда не одобрит моего выбора.

Если бы дело касалось ее, Мэри бы сказала «плюнь на папу». Но вслух она произнесла:

— Боюсь, Чип не из тех, кто собирается когда-нибудь жениться.

— Логан тоже, но он же сделал вам предложение.

— О, да. — Мэри закрыла глаза, чувствуя поражение. — Но это совсем другое.

Ты никогда не узнаешь, насколько другое.

— Вообще-то, это была папина идея, чтобы мы поженились.