Хотя на Даннеморе только-только разгулялся день, в «Последнем притоне» ощущался явный дефицит освещённости. Пара неярких ламп горела только за стойкой бара да перед столбом с расценками; окна оказались завешены маскировочной сетью, а потому посетителей заведения мы толком рассмотрели лишь тогда, когда наши глаза привыкли к сумраку. Вместе с Лазо мы сели на стулья у стойки — это позволило нам поговорить с барменом и узнать, что же представляют из себя напитки, предлагаемые к продаже.

Сложные коктейли, замаскированные витиеватыми названиями, типа, «Свинья в апельсинах» и «Амбразура тёщи», мы сразу же отвергли. Но выбор простейших сивух, то есть продуктов прямой перегонки разного рода исходного растительного белка, оказался довольно ограничен. Выбирая между «желудёвым джином» и «водкой из кепубанской икры» мы после некоторых сомнений остановились на первом. Что такое «кепубанская икра» я не знал, а название, признаюсь, меня пугало. Я не трус, но даннеморские угощения стоили того, чтобы их бояться.

Поставив перед нами пару чекушек с «желудёвым джином», бармен интригующе произнёс:

— Могу дать добрый совет. Совершенно бесплатно.

— Что ж, мы готовы его бесплатно выслушать, — согласился Сергей Лазо.

— Если затошнит и вы сблеванёте на себя, то одежду не стирайте!

— Почему это? — искренне подивился я, ведь ни на одной из обитаемых планет разумные люди не стали бы добровольно ходить в одежде, изгаженной подобным образом.

— Этот запах отгоняет всех животных! — заверил нас бармен. — Самцы-гамарджопы в ужасе убегают, ломая на ходу деревья и вырывая клоками шерсть на груди. А самки потом отказываются от спаривания с ними целую неделю.

— Узнать не могут, что ли?

— Нет, почему же, своих самцов они могут узнать даже без шерсти на груди. Просто стресс у них так выражается, овуляция не происходит, цикл сбивается и всё такое.

Признаюсь, меня заинтриговало пойло, способное вызвать стресс у самки гамарджопа и я очень осторожно принюхался к аромату, который травили чекушки. Не стану кривить душой — впечатление оказалось сильным. На фоне выраженной сероводородной доминанты ощущалась заметная гнилостная компонента, похожая на ту, которую можно обнаружить в запахе давно протухшего сыра или куриного бульона. Не мог я не отметить также и самобытные нотки разложения растительной биомассы — кому приходилось ковырять вилами компостную кучу, тот поймёт о чём это я толкую. Учуяв сей богатый и оригинальный аромат, я от волнения даже пальцами забарабанил, чего обычно никогда не делаю.

Пришлось мне попросить у бармена соли и перца, повергнув того в шок.

— Вы хотите посолить и поперчить «желудёвый джин»? — искренне изумился он.

— Да, знаете ли, есть такой старый приём питья неочищенного алкоголя…

Бармен посмотрел на меня с нескрываемым восхищением.

— Вы знаете, геномодифицированного перца у нас нет. На Даннеморе вообще напряг со специями. Зато имеется протёртый хрен…

— Ну что ж, хрен, так хрен. Как говорится, хрен перца не слаще, хотя, допускаю, что некоторые педерасты со мною не согласятся.

Не сводя с меня глаз, бармен проследил за тем, как я посолил чекушку со спиртным и бросил туда жменю сухого хрена.

— А ногти на ногах стричь будете? — участливо осведомился он.

— Зачем это?

— У нас тут сиживал один «эстет безобразного», фееричный такой пацан… потом его разделали нафиг, поскольку провинился… так вот, он ногти на ногах остригал, бросал в «желудёвый джин» и поджигал. А потом выпивал.