Хадли замечает какую-нибудь девушку и часа три толкует нам о том, как бы ему хотелось с ней потанцевать или проделать другие штучки, о которых говорить не принято. Но на полпути к ее столику включает «заднюю», и мы начинаем отпускать в его сторону шуточки. Если Джоли напьется, то станет передразнивать влюбленных голубков и издавать свой коронный крик индюшки. Стоит ли удивляться, что именно мне всегда выпадает везти нас домой?
— Расскажи о своей сестре, — прошу я Джоли, когда он возвращается от стойки бара еще с тремя бутылочками «Ролинг-Рокс».
— Да, расскажи, — просит и Хадли. — Она красотка?
— Ради бога, она же его сестра!
Хадли удивленно приподнимает бровь — сейчас это дается ему с огромным трудом.
— И что, Сэм? Она же не моя сестра.
Джоли смеется.
— Не знаю, все зависит от того, кого ты называешь красотками.
Хадли указывает на девушку в красном кожаном платье, которая, опершись на стойку, сосет оливку.
— Вот это я называю «красотка», — отвечает он, вытягивает губы и посылает поцелуи.
— Кто-нибудь угомонит этого парня? — смеется Джоли. — Только одно на уме!
Мы наблюдаем, как Хадли встает (почти удалось!) и направляется к девушке в красной коже. Он хватается за спинки стульев и спины других посетителей, пытаясь лавировать между столами. Он подходит к стойке, к стулу, стоящему рядом с ней. Оборачивается к нам. Одними губами произносит: «Смотрите». Потом постукивает девушку по плечу. Она смотрит на Хадли, кривит губы и швыряет оливку прямо ему в лицо.
Хадли, пошатываясь, возвращается к нашему столику.
— Я ей нравлюсь.
— Значит, твоя сестра скоро будет здесь? — спрашиваю я.
Честно говоря, я не имею об этом понятия, Джоли единственный раз упоминал о ее приезде.
— Я думаю, дней через пять самое большее.
— Не терпится свидеться?
Джоли засовывает палец в горлышко пустой зеленой бутылки.
— А ты как будто не знаешь, Сэм! Она уже так давно живет в Калифорнии…
— Вы с ней очень близки?
— Она мой лучший друг.
Джоли смотрит на меня. Взгляд у него такой отрешенный, что становится неуютно.
Хадли сидит, опустив голову и прижавшись щекой к столу.
— Но она красотка? Вот в чем вопрос!
Джоли, потянув за прядь волос, заставляет Хадли поднять голову.
— Знаешь, кто настоящая красотка? Я скажу тебе. Моя племянница. Ребекка. Ей всего пятнадцать, но она сногсшибательная красавица.
Он отпускает волосы Хадли, и тот ударяется лицом о пластиковую поверхность.
— Так ведь посадят… — бормочет Хадли.
Я смотрю на него.
— Хадли, тебе плохо? Может, тебя в сортир проводить?
Хадли пытается отрицательно покачать головой, не отрывая ее от стола.
— На самом деле мне нужна еще одна бутылочка пива. — Он машет рукой. — Гаркон!
— Гарсон, идиот. Жалко смотреть, — говорю я Джоли, как и каждую неделю. — Ну, расскажи мне о Джейн. — Кто-то же должен поддерживать беседу.
— Во-первых, она в бегах. Я думаю, ее муж появится в нашем саду вскоре после ее приезда.
— Очень мило! — саркастически замечаю я. — Никаких разборок в Стоу!
— Все совершенно не так. Этот парень — засранец.
— О ком вы говорите? — интересуется Хадли.
Я похлопываю его по плечу.
— Спи давай, — говорю я. — Но разве он не знаменитый засранец?
— Наверное. — Джоли кладет пустую бутылку на бок. — От этого он не становится меньшим засранцем.
— Если он такой засранец, зачем едет за ней?
— Потому что она красотка, забыл? — вновь оживает Хадли. |