— Я слышал, вы немного попутешествовали, — подает голос Сэм.

Я вздрагиваю — совершенно забыла, что он здесь.

— Да, — отвечаю я. — Через всю страну. Конечно, я бывала и в Европе, и в Южной Америке, когда ездила в экспедиции с мужем. — Я немного запинаюсь на слове «муж» и ловлю на себе взгляд Сэма. — На самом деле в мире много интересных мест. А что? Вы любите путешествовать?

— Постоянно, по крайней мере, мысленно. — На мгновение повисает таинственная пауза, которая заставляет меня задуматься, а не стоит ли за этими словами нечто большее. — Я никогда не покидал пределы Новой Англии, но прочел бессчетное количество книг о путешествиях и открытиях.

— А почему вы никуда не ездите?

— Когда управляешь садом, свободного времени не остается. — У него приятная улыбка, но улыбается он редко. — Как только я покидаю свои владения, начинаю думать о том, что может пойти не так. Сейчас, когда здесь работает ваш брат, стало полегче. Я разделил обязанности между ним и Хадли. Но садоводство — непредсказуемое дело. Невозможно запланировать, когда яблоня начнет плодоносить.

— Понятно, — говорю я, хотя на самом деле ничего не понимаю. Несколько метров мы проходим в молчании. — А куда бы вы хотели поехать?

— В Тибет, — не колеблясь, отвечает Сэм. Я удивлена. Большинство отвечают: во Францию или Англию. — Мне хотелось бы привезти с собой несколько азиатских сортов яблонь и развести их в нашем климате. Если нужно, в теплице.

Я ловлю себя на том, что неотрывно смотрю на говорящего. Он молод, моложе Джоли, но в уголках рта уже залегли морщинки. У него густые темные волосы и волевой квадратный подбородок. И, по всей видимости, круглогодичный загар. По его глазам ничего невозможно понять. Они какие-то неоновые, голубые, но не такие, как у Оливера. Глаза Сэма прожигают.

Сэм смотрит на меня, и я смущенно отворачиваюсь.

— Джоли говорит, вы убежали из дому, — продолжает он беседу.

— Джоли вам рассказал?

— Вроде вы поссорились с мужем.

«Сэм блефует», — думаю я. Джоли никогда бы не стал рассказывать подобные вещи посторонним людям.

— По-моему, вас это совершенно не касается.

— Некоторым образом касается. Поступайте как знаете, но мне здесь неприятности не нужны.

— Не волнуйтесь. Если Оливер приедет, никакой разборки в Бронксе не будет. Никакой крови. Обещаю.

— Плохо, — печально вздыхает Сэм. — Кровь — хорошее удобрение. — Он смеется, но замечает, что я не нахожу шутку смешной, и смущенно откашливается. — И где вы работаете?

Я рассказываю, что я специалист по патологии речи, и смотрю на него.

— Это означает, что я езжу по школам Сан-Диего и осматриваю детей с проблемами речи, вызванными заболеванием губ, волчьей пастью — чем угодно.

— Хотите верьте, хотите нет, — саркастически отвечает Сэм, — но я закончил школу.

Он ускоряет шаг.

— Я не хотела вас обидеть, — извиняюсь я. — Многие не знают, что такое патология речи. Я просто привыкла объяснять, что это означает.

— Послушайте, я знаю, откуда вы родом. Знаю, что вы думаете о таких, как я. И сказать по правде, мне совершенно на это наплевать.

— Но вам же обо мне абсолютно ничего не известно!

— Как и вам обо мне, — возражает Сэм. — Давайте оставим эту тему. Вы приехали сюда повидаться с братом — отлично. Хотите немного погостить — хорошо. Договоримся так: я занимаюсь своим делом, а вы своим.

— Отлично!

— Отлично.