Содержимое являло собой дорожный офис с массой разнообразных бумаг, накладных, квитанций, чековых книжек и контрактов: владелец «Коронадо» вел сам всю свою документацию. Харлоу не стал смотреть бумаги, внимание свое он сосредоточил на перетянутой резинкой пачке чековых. книжек. Он быстро просмотрел их и задержался на одной из страниц со всеми выписанными расходами. Он тщательно изучил ее, с явным удивлением покачал головой, поджав губы от расстройства, вытащил из кармана миниатюрный фотоаппарат и сделал восемь снимков, по два на каждую страницу. После этого он заботливо привел все в прежний вид и вышел из номера.

Коридор был пуст. Харлоу дошел до номера 204, занимаемого Траккиа, и открыл дверь тем же ключом, каким открывал дверь номера Мак-Элпайна: гостиничные ключи имеют, как правило, самые незначительные отличия, для удобства все номера открываются одним служебным ключом, который фактически и был сейчас в распоряжении Харлоу.

В комнате Траккиа вещей было гораздо меньше, чем у Мак-Элпайна, поэтому осмотр занял немного времени. Харлоу здесь также особенно заинтересовал маленький кейс для бумаг. Открыть его ему стоило минимальных усилий. Деловые бумаги, обнаруженные в кейсе, почти не заинтересовали Харлоу, кроме небольшой красно-черной записной книжки, содержащей, похоже, зашифрованные адреса. Каждый адрес, если только это были адреса, был помечен буквой, за которой располагалось две или три линии непонятного письма. Это могло оказаться интересным, или, наоборот, не имеющим никакого значения. Харлоу поколебался, потом, недоуменно пожав плечами, все же извлек фотоаппарат и сфотографировал и эти страницы. Номер Траккиа он оставил в таком же порядке, как и номер Мак-Элпайна.

Через две минуты Харлоу уже сидел на кровати Нойбауэра с его кейсом для бумаг на коленях. Миниатюрная фотокамера его неустанно щелкала: тоненькая красно-черная записная книжица в его руках была точной копией той, что он обнаружил у Траккиа в номере.

Наконец Харлоу добрался до последнего из намеченных им объектов — номера Джекобсона. Видимо, Джекобсон оказался не таким предусмотрительным и не таким хитроумным, как Траккиа или Нойбауэр. Он имел две чековые книжки, и когда Харлоу открыл их, то опешил от неожиданности. Из зафиксированных доходов было очевидно, что для получения подобных сумм Джекобсону понадобилось бы раз в двадцать больше времени, нежели при том заработке шеф-механика, которым он располагал. В одной из книжек был список адресов на английском языке, с географией почти всей Европы. И эти детали Харлоу тщательно зафиксировал своим маленьким фотоаппаратом.

Он уже сложил бумаги в кейс и, поставив его на прежнее место, собирался уходить, когда вдруг услышал шаги в коридоре. Харлоу замер в нерешительности. Шаги приближались и стихли возле самой двери номера, в котором он находился. Джонни вытащил на всякий случаи из кармана носовой платок, чтобы завязать им лицо вместо маски, и, когда ключ стал поворачиваться в замке, успел проскользнуть в спальню, нырнуть в платяной шкаф и тихо закрыть за собой дверцу. Дверь в коридор открылась, кто-то вошел в номер.

Харлоу стоял в полной темноте. Он слышал, как кто-то двигается по комнате, но не мог даже представить, кто бы это мог быть и что он делает в номере: судя по звукам, человек занимался тем же, чем занимался только что он сам. Тогда, приладив платок так, чтобы видны были одни глаза, он завязал узел на затылке и открыл гардеробную дверь. Как в сцене из какого-нибудь спектакля, он оказался прямо перед горничной с наволочкой в руках, которую она, вероятно, только что сняла. Столкнувшись с человеком в белой маске лицом к лицу, она так и окаменела от неожиданности. Взгляд неизвестного пронзил ее, и она беззвучно, не издав вздоха, стала медленно оседать на пол.