Буквально через месяц 17-я стрелковая дивизия была возрождена. Полки формировались в основном из ополченцев. Как принято было считать – ополченцев города Москвы. Но документы и свидетельства ветеранов 17-й стрелковой дивизии второго формирования говорят о том, что основу полков, батальонов и артподразделений составляли жители Московской области и Замоскворечья.

Добровольцы из числа резервистов Орехово-Зуевского и Петушинского района Московской области (сейчас эта местность частично отошла к Владимирской области) составляли не только костяк стрелковых батальонов. Были среди ополченцев младшие и средние командиры, военные специалисты, к которым относились связисты, пулеметчики, артиллеристы, медперсонал. Вчерашние рабочие, ученые, студенты, служащие различных учреждений.

26 сентября дивизия ополченцев Московской области (ДНО) получила общевойсковой номер – 17-й стрелковой. К этому моменту штатный состав ее был таков: 10 500 человек; вооружение: 8341 винтовка, 270 пулеметов (ручных и станковых), 52 миномета, 28 орудий. Спустя несколько дней была пополнена, по всей вероятности, маршевыми ротами и вооружением. Известно, что в бой она вступила 2 октября 1941 года при численном составе в 11 454 человека с вооружением: 8087 винтовок, 60 станковых пулеметов, 148 ручных, 3 зенитных пулемета, 79 минометов калибра 50 мм, 27 орудий разного калибра. На вооружении появилось большое количество автоматов ППШ – 159 единиц. Как видим, дивизия накануне вступления в бой была основательно усилена стрелковым автоматическим оружием. Дивизией командовал полковник П.С. Козлов. Военный комиссар дивизии – бригадный комиссар С.И. Яковлев.

Накануне немецкого наступления («Тайфун») 17-я стрелковая дивизия, войдя в состав 33-й армии Резервного фронта, была развернута на южном фланге Вяземского оборонительного рубежа в полосе Старые Ближевичи – Латыши. Правый ее фланг находился всего лишь в пяти километрах от Варшавского шоссе. Сосед справа 113-я стрелковая дивизия генерал-майора Преснякова. Затем в результате частичных передислокаций и перегруппировок фронт дивизии сдвинулся правее, и соседом справа оказалась 60-я стрелковая дивизия, а правофланговый полк оседлал Варшавское шоссе западнее хутора Новоалександровский. Вчерашние жители Петушков, Костерева, Орехова-Зуева, Покрова и сотен окрестных деревень, таких как Старое Семёнково, Новое Омутище, Глубоково, Старое Перепечино, Грибово, Сеньга-Озеро, Кибирево, Большая Пекша, Волосово, Крутово, Молодилово, Замоскворечья и Москвы торопливо окапывались в песчаных пригорках и в суглинке полей незнакомого края. Фронт обороны вначале составлял 28 км, затем растянулся до 32. Согласно уставу стрелковая дивизия могла оборонять фронт протяженностью 8—12 км и глубиной 4–6 км. Но оборонявшихся в те дни успокаивала надежда, что они находились во втором эшелоне. Впереди стояли дивизии 43-й армии.

Но уже в первый день, когда немецкий «Тайфун» рванулся на восток, вдоль Варшавского шоссе – на Москву, позиции 17-й дивизии подверглись интенсивной атаке с воздуха. Пикировщики Ю-87 и бомбардировщики Ю-88 несколькими волнами налетели на участки, прилегающие к дорогам и большакам. Следом за ними пошли танки.

Но вначале 17-я дивизия пропустила через свои порядки остатки отходящих дивизий первого эшелона. Можно себе представить, каково было бойцам и командирам врывшейся в землю дивизии смотреть на бредущие толпы оборванных, перераненных людей, измученных долгим маршем после неудачных боев. Что думали они о своей участи, глядя на результаты встречи с немцами частей первого эшелона? Всю ночь со 2 на 3 октября шли через окопы 17-й отходящие войска.

В своем донесении в штаб армии полковник Козлов сообщал: «Состав 17-й сд пропустил через свой участок три передовые отходящие дивизии.