Рядом с ней стоял белобородый старец в малиновых одеждах, спадающих свободными складками. На лбу у него было что-то похожее на рога, и это сразу напомнило Саймону другой, куда более неприятный сон. Старец тоже склонился над столом и что-то говорил девушке. Она повернулась и добавила еще один огненный отросток к своему произведению. Саймон не мог разглядеть ее смуглого лица, но ясно видел другую стройную фигуру, стоящую перед ней. Лицо ее скрывала серебряная маска, тело драпировали изящные складки белоснежной ткани. Словно отвечая черноволосой девушке, королева норнов (ибо это была она) тонкой рукой рассекла огненные нити и набросила на сияющее сооружение едва различимую для человеческого глаза тонкую сетку из тусклого света. Высокий мужчина, стоявший за спиной королевы, внимательно следил за каждым ее движением. Он был красив, хорошо сложен и с ног до головы закован в доспехи из черного обсидиана. На лице его не было маски, но черты казались стертыми или смазанными.

Что они делали? Может быть, на его глазах был заключен Договор о Разлуке, о котором Саймон так много слышал? Иначе зачем бы ситхи и королева норнов собрались вместе на Сесуадре?

Разговор становился все более оживленным. Саймону казалось, что они спорят. Наблюдатели, тихо стоявшие вокруг, приблизились к договаривающейся четверке, возмущенно жестикулируя и что-то выкрикивая. Саймон не мог разобрать ни слова: их речь больше напоминала шум ветра или журчание воды. Огненные шары на столе вспыхнули и затрепетали, словно костер на ветру. Саймон подался вперед, чтобы лучше видеть… Но… Куда все исчезло? Просочилось сквозь камни? Скрылось под землей? Взмыло в воздух? Или все это было просто сном, навеянным тихой ночью, лунным светом, мерцанием звезд и песнями, которые он слышал в Джао э-Тинукай? Что-то говорило ему, что это не так. Все было слишком реально, слишком осязаемо. Ему надо было только встать, подойти к ним и дотронуться.

Звон в ушах прекратился. Яркий свет факелов и огненных сфер погас. Саймон огляделся. Он сидел, как и прежде, на каменной вершине Обсерватории. Ситхи исчезли. Пропали и разноцветные факелы в Саду Огня. Вокруг не было ни души, если не считать двух часовых, сидевших у сторожевого костра внизу в лагере. Саймон поежился, безнадежно пытаясь разобраться в своих ощущениях. Он никак не мог понять, стал ли он свидетелем какого-то колдовского действа, или все это был только мираж, обман воображения. Юноша спустился вниз по лестнице и закутался в одеяло. После бесплодных попыток понять виденное голова отяжелела. С каждой минутой думать становилось все труднее. Он глотнул из фляги. От холодной родниковой воды, пахнущей травами и полевыми цветами, заныли зубы. Саймон сделал еще глоток и поудобнее устроился на камне. Он решил восстановить в памяти слова, которым научил его Деорнот. Вечером он множество раз повторял их вслух и про себя, но сейчас они ускользали, как только что пойманная рыба. Ему никак не удавалось сосредоточиться, он размышлял о тех странных приключениях, которые произошли с ним после бегства из Хейхолта. Впрочем, вряд ли все это можно было назвать приключениями — слишком уж это легкомысленное слово для тех ужасов, которые ему пришлось пережить. Он, Саймон-простак, встречал сказочных чудовищ, сражался, даже убивал! Конечно, это выходило у него совсем не так изящно и благородно, как в те далекие времена, когда он воображал себя сержантом королевской гвардии.

Саймона преследовали страшные опасности, он водил дружбу с настоящими рыцарями, его принимали у себя бессмертные ситхи. Однако самым замечательным событием из всех была встреча с Мириамелью. Но принцесса ушла, и один Эйдон знает куда…

Саймон мечтал о встрече с кем-нибудь похожим на него самого, но, разумеется, гораздо красивее и умнее.