Чего, к моему вящему расстройству, в сарайчике практически не было, так это патронов. Три кило дымаря и четыре с четвертью (один изрядно початый) армейского сюрпласа. Обидно получилось. Зная уровень хомячеста Юхана, ящик он прикопал не один и не два. Только искать их… даже зная, что зарыто где-то поблизости, далеко бы он тащиться с грузом не стал… долго. Разве что умную технику припахать — хвастался мне один солдатик, что современные саперные дроны метра на три вглубь земли «видят». И гранат не видно, а он ими тоже барыжил вовсю. Сейчас-то товар не сильно ходовой, твари на гранаты реагируют слабо. Но людям с парой гранат в кармане и на душе легче.

Ладно. Теперь дорогу знаем, будет возможность — сплаваем еще раз, более спокойно и вдумчиво, чтобы и дом осмотреть и вокруг пошарить. А сейчас бы уже найденное спокойно утащить. Если хорошо расторговаться, нам тут на месяц, минимум…

Мой внутренний параноик уже ворочался как разбуженный зимой медведь, ворча, что все как-то слишком просто. Две твари по дороге — это для такой груды хабара ниочем, ерундовина. Значит, по закону всемирной подлости, какая-то хрень приключиться на обратном пути. Большая. Жирная.

Как я и опасался, при виде выкаченного из гаража квадроцикла Юлька издала радостный вопль.

— Вау! Тут все это время стоял настоящий Кавасаки… а ты молчал⁈ Да блин, Карл…

Аппарат у Юхана действительно выглядел шикарно, а на контрасте с прочим его железом, так вообще. Синий металлик, литые диски, лебедка, шноркель, батарея дополнительных фар на морде — зверь, а не машина.

— Это настоящий Кавасаки, а ты на нём не поедешь.

— Чё⁈ Да не боись, я на них умею гонять!

— Я как раз этого и боюсь.

— Потому что я блондинка⁈

— Ты крашеная блондинка. И нет, дело не в цвете волос.

Будь у меня выбор, сам бы не сел за баранку этого азиатского пылесоса. В первые годы, когда они у нас массово завелись, среди знакомых на этих штуках разбилось трое. А за все время погибли и покалечились человек девять, из тех, кого неплохо знал.

Коварство в том, что в начальном освоении квадроцикл намного легче своего двухколёсного собрата. Почти что детская машинка, только для взрослых детей. На мотике надо научиться хотя бы держать равновесие, на четыре колеса сел и поехал. По ямам и буеракам, весело газуя, так, чтобы грязь из-под колёс до небес.

И когда водятел окончательно возомнит себя царем и богом бездорожья, его скакун влетит передними колесами в очередную яму, пнет ездуна под зад, отправляя в короткий, но полный острых ощущений полет и прихлопнет сверху. Именно так этот конкретный аппарат своего предыдущего владельца-понтореза и угробил, после чего достался Юхану на полицейской распродаже.

С прицепом на буксире такой акробатики, по идее, приключиться не могло, но…

— А весь хабар ты в эту рухлядь собрался загрузить? — Юлька пнула колесо, жалобно звякнувшее в ответ, — она же ржавая насквозь, десять метров проедем, дно провалиться.

Да уж повезло, что Юхана тут нет. Он бы за такое мог и по хребту чем под руку попадется.

— Это не «ржавая насквозь рухлядь», а немецкий армейский прицеп с легким налетом ржавчины. Ему почти сто лет и, если не пинать ногами, еще столько же проживет.