Пожалуй, столько трупов на одном пятачке я еще не видел. Тварей — бывало, когда в ходе прочесывания их сгоняли в один угол. А вот людей — нет, не приходилось.

Странная… толпа. Назвать их отрядом, а уж тем более, подразделением вряд ли бы кто смог, не покривив душой. Разная, но гражданская одежда, разный возраст и телосложение — рядом лежат и лысый толстяк-очкарик лет под шестьдесят в чем-то вроде джинсовой робы и молодой длинноволосый паренёк в худи с анимешным принтом. Такой же разнобой и в оружии — охотничьи двустволки, обрезы, несколько старых «калашей»… стоп!

Этот, судя по всему, был из тех, кого дострелили — две дырки в спине, привет от пулемета и контрольный в затылок. В ухо тянулся проводок, правда, непонятно для чего — просто болтался черным обрывком. От лица мало что сохранилось, но меня интересовало не то, был он при жизни красавчиком или нет, а его разгрузка — семь полных магазинов, одно гнездо пустое. Автомат рядом валяется тоже не простой. Вместо штатного целика — коллиматор с магнифером и «банка» на конце ствола. Антиресный пацанчик, как сказал бы один мой знакомый. Поспрашивать бы вдумчиво такого, но у военных сегодня другие приказы.

— Нашла что-нибудь?

— Ну типа того, — Юлька выпрямилась, держа в одной руке «укорот», а в другой — примерно так же размеров его потомка под 9×19. — Вот, думаю, что лучше взять.

— «Ксюху», конечно.

— Почему?

— Потому что. Чем больше «калаша», тем лучше. В смысле узнаваемости. Они ж на рефлексах все, с нестандартным стволом тебя сначала хлопнут, а потому задумаются — чего ж не так было.

— А…

Как тут же выяснилось, у нас обоих с рефлексами точно все в порядке — метнувшуюся из пролома тень встретили огнем в два ствола. Тварь свалилась, не пробежав и половины расстояния.

— Бля… а эти тут откуда⁈

— Может, на шум понабежали.

— Может… все может. Ну что — пошли?

Походу, разделение научного зоны на небольшие сектора сыграло злую шутку и с военными, и с нападавшими. Бродить в получившемся лабиринте можно было долго, натыкаясь при этом и на своих, и на чужих. Одни лишь зараженные подобных проблем не испытывали — они тупо пытались разбежаться, ну а чужими для них были все. Мы расстреляли шестерых тварей, потом поняли, что заблудились, потом наткнулись на пятерку вояк, за спинами которых жалась какая-то тетка в халате.

— Ромашка!

— Мы из группы полковника Калуги! — проорал я в ответ. — Только заселились, как началось.

Один из военных ослепил нас фонариком, получил в ответ «Да бля!» и, видимо, удовлетворился увиденным и услышанным.

— Отзыв «Тюльпан», запомни. А вообще — шли бы вы обратно. Тут и так каша…

— Разберемся.

Еще через минуту блужданий по научному лабиринту мы вывернулись в какой-то коридор между зданиями. Там уже было несколько человек, но спиной к нам. Ближайший начал разворачивается, и я уже открыл рот, чтобы крикнуть «Ромашка»… но вместо этого снес его короткой очередью, развернулся…

… и даже не особо удивился, увидев метрах в двадцати впереди, под фонарем, знакомое лицо.

Белый и Микки

Зарипова взяла меня в захват борцовским приемом, прижала к себе и без лишних прелюдий впилась поцелуем в губы, свободной рукой по-хозяйски лапая за задницу.