Моя дочь.

Я не знаю, смогу ли когда-нибудь привыкнуть к тому, что она — часть меня. Что она всегда будет в моем сердце. Что бы ни случилось, она всегда будет занимать большую часть моей души.

Сдерживая слезы и сражаясь с комом в горле, я говорю тихо:

— Привет, малышка, — я вдыхаю. У меня не получается справляться с нахлынувшими эмоциями. — Ты такая прекрасная, такая крошечная, такая совершенная.

Я делаю глубокий вдох и немного отодвигаю одеяло, чтобы увидеть ее ручки. Я провожу пальцем по ее руке, удивляясь ее размеру по сравнению с моей. Как она сжимает мой палец своей ручкой. Я пропал. Здесь и сейчас.

Слезы текут по моему лицу, когда я смотрю на нее, запоминая этот момент.

— Ты станешь самой счастливой девочкой, — говорю я, слезы капают на ее одеяло. — Тебя будут любить, заботиться и защищать от всего плохого. Я не хочу, чтобы ты когда-либо испытывала боль или страдания. Я просто хочу лучшего для тебя, — я вытираю слезы. — Я буду любить тебя, так сильно, каждой частью себя. Я надеюсь, что ты знаешь это, малышка. Я действительно надеюсь, что ты знаешь, как сильно я тебя люблю.

— Мистер Барнс, — говорит медсестра, глядя на меня, сидящего в кресле.

Комната забита цветами и воздушными шарами, которые принесли мои друзья из команды. В последние два дня было много посетителей и пожеланий. Но сейчас — пришло время уходить.

Я киваю:

— Пусть Алекс и Джун заходят.

Я качаю свою дочь, тихо разговаривая с ней, когда дверь открывается снова. С лицами, полные надежды и радости заходят Алекс и Джун, взявшись за руки.

— Привет, дамы, — говорю я задыхаясь.

По лицу Джун текут слезы, ее рука прижата к губам, а Алекс крепко держится за нее.

Сделав глубокий вдох, я спрашиваю:

— Вы готовы встретиться с вашей девочкой?

У меня сдавливает горло на последнем слове, но я пытаюсь сохранить спокойствие. Они обе кивают, и с болью, и в то же время наполненностью в сердце, я передаю свою дочь ее новым родителям.

— Да, — говорит она с улыбкой.

Она протягивает руки, и я передаю ей ребенка, вместе со своим разбитым сердцем. Алекс обнимает Джун, и смотрит через плечо на свою маленькую девочку. Это так прекрасно — видеть, как две женщины осуществили свою мечту о полной семье.

Отступив назад, я наблюдаю за их искренней радостью. Видя их восторг, я знаю, что поступил правильно. Я знаю, что я дал им самый ценный подарок. Я знаю, что я дал моей девочке лучшее. Глубоко в душе я знаю, что принял правильное решение.

Этот ребенок будет любим. У нее будем дом. У нее будут возможности. У нее будет возможность расти и учиться, и стать тем, кем она захочет. У нее будут два родителя, которые могут дать ей все. То, чего не могу дать я.

Я воспитывался в приемных семьях. Я знаю, каково это — не иметь настоящих родителей, которые бы тебя любили. Я знаком с этим чувством, когда никто не поддерживает тебя. Никто не видит, как ты становишься человеком, каким должен быть.

Я не хочу для своей дочери такой жизни.

Учитывая мой образ жизни, я не смогу ей дать то, в чем она нуждается.

Я мог бы оплатить услуги няни, чтобы она воспитывала мою дочь пока я в разъездах. Но что это за жизнь? Это было бы эгоистично — оставить ее с собой, давая только половину семьи, которую она заслуживает.

Поэтому я искал двух человек, что могли бы дать моей дочери жизнь, которой она достойна. Я нашел Джун и Алекс через агентство по усыновлению, и сразу же проникся их историей, их семьей и жизнью. Они пытались сделать это в течение трех лет, дважды у них не получалось. Они уже были близки к тому, чтобы отказаться от поисков, но решили попытаться в последний раз.