— Я скучаю по тебе, — я плачу в его футболку, зарываясь головой в его пиджаки.

Это. Больно. Это будет намного сложнее, чем я думала. Задыхаясь от слез, которые текут по моему лицу, я дрожащими руками беру мешок для мусора и бросаю туда одежду Эрика. Я всхлипываю от боли, вдыхая запах и прощаясь. Все это разрывает меня и причиняет боль, но я пытаюсь двигаться вперед.

Ты двигаешься вперед, ты работаешь над своим новым будущим.

Я повторяю эти слова снова и снова в своей голове, убеждая, что поступаю правильно.

Джейс

— Почему ты не пришел поговорить со мной? — спрашиваю я Итана, сидящего в ванне с ледяной водой и смотрящего на телефон. Несмотря на его возраст, его колени находятся в напряжении от приседаний, поэтому данная процедура ему необходима.

Он не смотрит на меня, когда отвечает:

— Я не мог. Черт, я просто не мог.

— Почему нет? Ты думал, что ничего не изменится, если ты не расскажешь, и будешь жить как раньше?

Отодвинув телефон в сторону, он трет лоб.

— Я не знаю, о чем я думал, чувак. Я облажался. Я думал своим членом. Извини. Несмотря на решение Ребекки, я должен был сказать тебе.

— Ты чертовски прав, что должен был сказать мне. Черт, чувак. Я сидел и плакал из-за того, что она собирается сделать, а ты ничего не сказал.

Говорить с ним обо всей этой хрени после долгой игры — последнее, что я хочу, но первый шаг к исцелению — это прощение. Я должен найти это глубоко внутри себя, чтобы простить его, потому что, черт, я хочу двигаться дальше. Мне нужно двигаться дальше.

— Она просила меня ничего не говорить.

— Ты знаешь ее несколько месяцев, а меня не первый год. И как она стала важнее? Ты единственный брат, который у меня был.

— Черт, — он трет руками лицо. — Мне жаль, Джейс. Я не знаю, что еще сказать. Будь у меня еще один шанс, я бы не вел себя как тряпка и рассказал бы все, вместо того чтобы прятаться в надежде, что ты никогда не узнаешь.

Я не воспринимаю его извинение, как хотел. Не из-за того, что оно было не искренним, а потому что прощать — намного сложнее, чем я ожидал. Нельзя просто извиниться и получить прощение. Я все еще зол и расстроен.

— Итан, ты до сих пор думаешь, что у нее должно быть право вернуть ребенка, которого она отдала? Дело не во мне и не в тебе. Дело в маленькой девочке, у которой появился дом с любящей семьей. Да, она маленькая, но ты считаешь, что будет правильно забрать ее оттуда, отдать родной матери, которая в будущем может передумать и снова от нее отказаться? Не важно, эмоционально или физически? Речь о Хоуп. Думаешь, у меня есть шанс переубедить ее?

Глядя на меня, Итан кивает.

— Да, я думаю, у тебя есть шанс, чувак. Мне не нравится женщина, которой она стала, когда впервые пришла за Хоуп. Кодекс братьев и все такое. Просто нужно найти подход.

Так теперь он снял очки, покрытые похотью?

— Ты поможешь мне? — спрашиваю я в надежде. Мой друг вернулся?

С добротой во взгляде, он кивает.

— Да, я помогу тебе.

Картер

— Дай мне ручку. Я не могу тратить на это весь день.

— Держи, — я поворачиваюсь к человеку, помогающему нам. — Не могли бы вы дать нам минуту?

Стоя у своего стола, он кивает.

— Без проблем.

— Что такое? — спрашивает дядя Чак, когда уходит Джимми. — Тебе лучше отбросить сомнения.

— Речь не об этом, — не знаю, как подойти к теме, поэтому просто выдаю: — Ты же не собираешься держать это над моей головой? Как и все остальное? Ты не будешь пытаться позже поменяться?

Сидя в кресле, дядя Чак крутит ручку в руке и смотрит на меня вверх-вниз.