Блуждая в поисках корма, кабан однажды нашел гнездовые посадки дуба. Это было кладом для зверя. Он без ошибки находил и перепахивал гнезда. В заповеднике встревожились: шла прахом большая работа. Обложили участок валежником, но секач легко раскидал загородку. Устроить охоту на кабана? Жалко редкого зверя. Александр Александрович решил испробовать еще одно средство. Лунной ночью с ружьем забрался на старый вяз. Как всегда, секач подошел очень тихо, и только чавканье его выдало. Две порции мелкой дроби, болезненной, но неопасной, отучили зверя от «квадратно-гнездовых» желудей...

Летом лес плохо хранит следы. Мы потеряли кабана надолго. Но в сентябре он снова напомнил о себе, и самым неожиданным образом. В соседнем селе Песковатке пропало сразу восемь свиней. Был большой урожай желудей. В дубраве свиньи паслись без присмотра и однажды вечером не вернулись. Приехал милиционер с собакой, но непривычные лесные запахи сбили овчарку с толку. Вора не сумели найти.

Ударили первые морозы. Я приехал в заповедник полюбоваться листопадом.

— Новость слыхал? — прямо с порога спросил егерь. — Наш любимец-то! Ведь это он стадо увел!

Трудно сказать, как проходило знакомство цивилизованных красавиц с лесным дикарем. Но, видно, угадали хавроньи в клыкастом женихе своего близкого родича. А у Ломаного Копыта, наверно, вновь заиграла кровь вожака. Три недели водил он беглое стадо по лесу. Но с морозами изнеженные подруги затосковали по хлеву.

Однажды вечером жена егеря вбежала в избу.

— Скорее гляди, Александрыч, свиньи! И твой клыкастый!..

Егерь выскочил на крыльцо. Блудные сестры одна за другой подлезали под прясло. «Клыкастый» стоял поодаль. Расставаться со стадом ему не хотелось. Он шагнул было к изгороди, но, увидев людей, попятился. Потом сделал молодецкий прыжок, и только листья под копытами зашуршали!

На другой день в ту же пору кабан снова пришел к загородке, Постоял и тихо исчез.

Блудницы тоже, видно, помнили лесное житье-бытье. Едва-едва удалось соскрести с них грязь и комья репейников, как они снова исчезли. Теперь в селе уже знали, где надо искать свиней.

С ружьями в лес пошли четверо колхозных парней. Бродили целый день, но вернулись ни с чем. Боясь, как бы с перепугу или по глупости не ухлопали зверя, егерь сам пошел на облаву.

Искали долго. Прочесали камышовую пойму, прошли дубняки и ольшаники. Нет! Только на третий день в дальнем квартале собака напала на след беглянок. Все стадо облюбовало для жизни болотце с копнами сена на берегу. Из стога выскочил старый кабан, и стало ясно, что еся компания отдыхает после пастьбы тут, в сене.

Я много слыхал о кабанах от охотников. Встречаться с этим храбрым и хорошо вооруженным зверем всегда опасно. Но этот кабан не бросился на обидчиков. На минуту он задержался у стога, ожидая, когда вылезут из сена неповоротливые подруги. Но те не спешили. Убедившись в предательстве, старый секач бесшумно скрылся в ольховнике. Беглецы возвращались домой, равнодушно подбирая у дороги редкие желуди и грибы.

Выпал снег. Залютовали морозы. Земля потонула в белой пелене метелей. С каждым днем снегу становилось все больше. Из заповедника приходили слухи о бедствии оленей. Не в силах добраться до корма, они гибли десятками. Я рвался в лес, но срочные дела не пускали из города. И вот телеграмма...

На кордоне горел огонь. Егерь выбежал из калитки:

— Может, не стоило беспокоить. Но из-за вашего интересу... Вот поглядите...

Красноватый луч фонаря осветил лежавшего зверя.

— Красавец! До вашего прихода не снимал шкуру. Хлопот много мне доставлял, а все-таки жаль...

Я смерил клыки. Осмотрел ноги. Это был наш герой.

...Разыгралась лесная драма. Утром на кордон с дальнего разъезда позвонил стрелочник.

— Александрыч, у нас оказия. Медведь убился. Цирк, должно быть, везли.