— Чойта не пойму? Я не маленький, пхагэ́л тут дэвэ́л! — Йоска сплюнул.

— Я и сама плохо понимаю, — вздохнула Васька, — да и никто не понимает, наверное. Волантер — древняя штука, техника Ушедших. Я там могу починить свет в салоне или унитаз в гальюне — это так туалет называется — и всякую мелкую авионику ещё. Приводы рулей, управляющие коллекторы ходовых машин… А если главный движитель крякнет — то всё. Ни инструкций, ни деталей. Хорошо, что они почти вечные.

— А чего тебя не взяли, ну, штуку эту искать? Раз уж ты механик?

— Я младший механик. И папа считает, что маме и брату я сейчас нужнее.

— Ему сколько, брату твоему?

— Почти восемь.

— Совсем мелкий! — гордо сказал Йоска. — Не то, что я. Ой-ой-ой!

Это его мама нашла. И сразу схватила за оттопыренное чёрное ухо, чтобы не удрал.

— Здравствуй, чаюри, — поздоровалась она с Василисой, — так и думала, что этот баловник тут. А ну, явэ́н кхарэ́, там посуда немыта, и в фургоне кто-то бардак развёл! Не знаешь, кто это был?

— Ну, ма-а-ам! — возмущённо завопил Йоска.

В тот момент он был так похож на Васькиного брата, Лёшку, что она невольно засмеялась. Мальчишки такие одинаковые!

Йоска обиженно сплюнул, за что получил лёгкий подзатыльник, и мама его увела.

* * *

Когда Василиса залезла в автобус, брат уже спал, набегавшись за день, а мама читала книгу при свете маленькой лампочки. Караван вставал на ночёвку, как только начинало темнеть, поэтому двигался, по мнению Василисы, очень медленно. Два-три перехода в день максимум, а то и вовсе один. Цыгане спешить не любят, всё равно всю жизнь в дороге. Машина, в которой сейчас размещается Васькина семья, — старый автобус КАвЗ, переделанный в дом на колёсах. На «газоновском» шасси, жёстком и тряском, только мотор заменён на дизельный. Все цыганские машины на дизелях, потому что солярку проще достать в пустых мирах, она дольше не портится на заброшенных заправках. Бензин хранится куда хуже. Дизеля старые, ушатанные. У Василисы как механика это вызывает возмущение. С трудом уговорила их водителя, дядю Фонсо, отрегулировать хотя бы топливный насос, чтобы меньше дымило. Он, как все цыгане, считал: «Едет — значит, исправно». Смотрел, как Васька возится, выставляя ход плунжера, и только посвистывал удивлённо.

— Откуда ты только этого набралась, чаюри?

— Я же механик, дядя Фонсо. Я на заводе выросла!

— Ох, — вплеснула руками его жена Симза, — бедная твоя мама!

— Почему? — удивилась Василиса, затягивая гайку на топливной трубке.

— Как она тебя замуж выдавать будет?

Васька аж ключ от неожиданности уронила. Она, конечно, считает себя почти взрослой (Скоро шестнадцать, совсем скоро!), но замужество представляется ей чем-то, что случается с другими. Тоже мне, повод для беспокойства! Потом, она слышала (Вовсе не подслушивала, нет!), как мама, смеясь, делилась с цыганкой:

— Да, Симза, она у нас девочка-маугли, воспитанная инженерами.

— Я слыхала, вы были в плену в Коммуне!

— Ох уж эти слухи! — отмахнулась мама. — Нет, не в плену, на самом деле. Но мой муж работал на очень секретном заводе, мы жили с ним, это такое закрытое место… Локаль. Как отдельный маленький мир. Там, пожалуй, даже неплохо — у нас была большая квартира, отличное снабжение, нас уважали, и мы ни в чём не нуждались. Но, увы, детей там не было.