Когда она скрылась за дверью, все облегченно перевели дух. Франческо торопливо уложил свою виолу в громоздкий деревянный чехол, обтянутый кожей, и вместе с Марджори принялся собирать разлетевшиеся по полу и по лестнице вещи. Сложив все в общую кучу, они быстро распределили, что кому нести, и поспешили во двор. Франческо, однако, на миг задержался, настороженно покосился на невольных свидетелей перебранки и сдержанно-вежливым тоном вымолвил:

    -  Извините нас, господа. Монна Изабелла склонна иногда слишком горячо выражать свое недовольство…

    Смутившись и не договорив, он быстро пересек общую залу постоялого двора и исчез.

    -  Его отругали - он еще и извиняется! - не то удивился, не то возмутился Мак-Лауд.

    -  Достойный поступок воспитанного человека, - одобрил Гай. - Почему хозяин обоза или родственники до сих пор не сделали этой крайне вздорной особе внушение и не растолковали, что ее поведение в высшей степени неприлично?

    -  Связываться не хотят, наверное, - предположил Дугал. - Ладно, у них своя дорога, у нас своя. Пошли на пристань? Она недалеко, рукой подать.

    -  Нет, - остановил попутчика сэр Гисборн. - Сначала нужно завершить одно дело, а уже потом отправляться искать корабль.

    -  Какое дело? - Мак-Лауд насторожился, предвкушая новую интересную сплетню.

    Гай в несчетный раз пожалел о том, что Господь в мудрости своей не пожелал наградить лошадей чуть большим количеством ума, мимолетно посочувствовал самому себе и принялся рассказывать.

    Глава вторая

    Привет из дома

    Тур, Аквитания.

    16 сентября 1189 года, день.

    Вопреки мрачным ожиданиям Гая, Дугал вполне серьезно отнесся к его обещанию, данному святому отцу, и даже заявил, что сам хотел предложить сходить взглянуть на собор - мол, ему не раз доводилось слышать восторженные речи о красоте и величественности этого сооружения. А река (точнее, реки), пристани и корабли за утро никуда не денутся.

    Говорливые подчиненные мэтра Барди, вставшие, похоже, с первыми лучами солнца, если не раньше, их многочисленные лошади и три фургона, громыхавших огромными колесами по камням, заполнили весь обширный двор гостиницы. Гай только сейчас узнал ее название - «Золотой кочет». Для наглядности рядом с ярко размалеванной вывеской болтался вырезанный из медного листа петушок с разинутым клювом и встопорщенным хвостом.

    -  Гайс - дело серьезное, - повторил Мак-Лауд, и, не дожидаясь расспросов Гая о непонятном слове, пояснил: - Гайс - это клятва или зарок, которые непременно надо выполнить, не то лишишься удачи вместе с головой. Такую клятву чаще дают самому себе, иногда другу или родичам, случается, что гайс накладывается на кого-нибудь, как плата за услугу или в наказание… Смотри, Злюка пытается испортить настроение мэтру Барди.

    Сварливая мистрисс Изабелла в самом деле стояла рядом с хозяином обоза, грузным, начинающим лысеть человеком средних лет в темной одежде, настойчиво ему что-то втолковывая. Маленькие глазки торговца, похожие на две черные ягоды, неотрывно следили за тем, как первый фургон выезжает на улицу, и, казалось, его нисколько не интересовали слова девушки.