— Ну и тут ты им объясняешь...

— Ничего подобного! — возмутилась Крис, — Ничего я им не объясняю.

— А как же они, так и остаются при своем заблуждении?

— А через несколько дней Тили, это у меня самая быстрая девочка, вдруг ко мне подходит и говорит: знаете, тари Крис, а мы ведь вам тогда неправильно сказали... четырехугольников больше. И объясняет, почему...

— А другие если не догадались?

— А это неважно, — сказала Крис, — важно разбудить мышление. То, что квадраты лишь подмножество четырехугольников, они и так узнают рано или поздно. Важно, чтобы им было любопытно, понимаете? А им очень любопытно!

— Да, я еще помню, — сказал Арнис, — нас так же учили...

Крис посмотрела на Ильгет.

— А ты, Ильгет... ничего, что на ты? Учительская привычка, а ты мне кажешься такой маленькой, хрупкой девочкой... Ты ведь с Ярны?

Ильгет кивнула.

— Моя мама — она тоже учитель.

— У вас все иначе, — сказала Крис, — тебе не одиноко здесь?

— Да нет, вот и друзья есть, — смущенно улыбнулась Ильгет. Белла почувствовала ее замешательство, обняла могучей рукой за плечи.

— Ильгет работает вместе с Арнисом. Между прочим, замечательно работает... и не красней! Арнис мне рассказывал.

Крис, сощурив серые глаза, начала расспрашивать Ильгет о Ярне, о матери... Ильгет отвечала, и понемногу ей становилось проще и легче. Потом заговорили о нашумевшем романе, занявшем третье место в Большом Рейтинге... Конечно, спорная вещь. Вдруг Белла взглянула на часы.

— Уже поздно, а я думала, мы споем еще. Кстати, Иль замечательно поет. Не смущайся, ради Бога! Арнис, тащи гитару.

Ильгет сидела в мягкой разноцветной полутьме — лучи невидимых ламп освещали по-разному углы гостиной, перебирала струны гитары. Посмотрела на Арниса.

— Арнис... там, на Ярне. Я все время вспоминала песню одну.

— Ну спой, — попросил он. Ильгет наклонила голову и запела.

Слышите, это кажется вальс.

Кружится посреди мостовой.

Господи, как нашел он нас

Этой зимой?

В городе... в городе...

Помолчали, когда Ильгет закончила песню. Потом без перехода она запела — давно уже хотелось спеть Арнису все это, просто вот так рядом посидеть и спеть. И ничего, что здесь Белла и Крис, неважно.

Этой ночью город распят на крестах дорог. Этой ночью время застыло, как кровь, и даже бетон продрог. Что за холод — адский — январский; метель — как плеть. В такую ночь плохо родиться — и умереть.

Арнис опускал голову все ниже. Он помнил, о чем пела Ильгет. Промерзший город, машина, непослушные пальцы едва держат руль. Сердце еще колотится от пережитого напряжения. Ломкий девичий голос. «Этой ночью город распят на крестах дорог». Ильгет пела похоже. Он словно перенесся в ту ночь... да нет же, бред это. Он здесь, рядом мама, тетя Крис, Иль — живая, здоровая Иль. Все хорошо, и все будет хорошо.

Ильгет допела и сказала.

— Как жаль, Арнис, что ты не играешь. Да и не поешь почти. Я всегда так мечтала, чтобы петь с кем-нибудь... с мужским голосом.

— Ты же пела с Гэссом.

— А сейчас мы бы могли с тобой.