— Наверное, ты прав, — с трудом сказала она, — я подумаю об этом.

Она положила руку на предплечье мужа. Ощутила теплую, покрытую золотистыми волосками кожу. Обида медленно таяла внутри, исчезала бесследно. Ильгет даже чуть улыбнулась. Погладила мужа по руке.

Тот принял извинение. Потянулся к Ильгет, обнял ее. Стал целовать. Все закончилось в гостиной, на диване, все той же нестерпимо резкой болью внизу живота и стонами сквозь зубы — которые Пита принял за стоны страсти. Муж успокоился и, кажется, был доволен. Ильгет надела демонстратор и стала смотреть фильм, о котором все говорили — фильм был увлекательный, и можно было забыться и не думать о возникшей внутри пустоте.

Дэцин объявил, что работа с Ярной закончена. Планета считается временно очищенной от сагонов. Состояние ремиссии. Там нужны только наблюдатели. 505й отряд может отдыхать и готовиться потихоньку к новым акциям.

Ильгет почти не слушала. Она уже переоделась, сложив бикр в рюкзак, и теперь тискала коробочку в кармане куртки. Прохладную твердую коробку, с мерцающим и дивным внутри.

«Ничего себе, подарочки!»

Так сказал Пита. И он был прав. От кого попало такие подарки не принимают. Он прав, в который раз подумала Ильгет.

Подняла голову, и увидела Арниса. Шрам на виске почти зажил, и только если приглядеться, видно, что волосы в этом месте растут неровно. И такой у него спокойный, умиротворенный взгляд. Такой взгляд, что...

Ильгет принялась молиться. Это все эмоции, подумала она. Спокойно.

(Но почему боль опять — ему? Разве ему на Ярне мало досталось?)

У меня нет другого выхода, сказала себе Ильгет. Господи, помилуй...

Арнис взглянул на нее. Ильгет поспешно отвела взгляд. Но он успел заметить... вокруг зашумели. Ребята поднимались, совещание окончено, можно идти. Арнис снова коротко взглянул на Ильгет, встал и шагнул к двери.

Он понял. Холодея, не чувствуя под собой ног, Ильгет вышла вслед за другом.

— Иль, ты хотела что-то сказать?

Он это так спокойно спросил, так ласково, что ноги совсем ослабли, Ильгет прислонилась к стене.

Да не могу я это ему сказать! Она смотрела на Арниса, как загнанный собаками заяц.

— Иль, ты что? — он положил руку ей на плечо. И такая тревога в глазах. Господи, какая я идиотка? Почему я даже рта не могла раскрыть? Ведь весь день представляла, как я ему это скажу — спокойно и уверенно. «Арнис, прости меня, но у Питы всякие дурацкие подозрения, он не хочет, чтобы мы с тобой занимались. Меня возьмет Мира. Прости, мне с тобой было очень хорошо заниматься, но больше я не могу».

Слезы покатились по щекам. Вот сейчас он еще прижмет меня к себе, чтобы утешить, достанет платок и будет вытирать сопли. Ильгет выхватила из кармана коробочку. Сунула в руку Арниса.

Есть. Лицо затвердело, в глазах появился смертельный холод. Где-то внутри. Он понял. Почему я это сделала ТАК? Зачем я ему-то боль причиняю? Можно было так все объяснить, что он бы не обиделся.

Мне казалось, что глаза у него светлее. Оказывается, совсем темные. Или это здесь темновато?

— Прости, — прошептала Ильгет. Арнис качнулся. Холод не уходил из глаз. Но он сказал тихо.

— Ничего, Иль, я понимаю.

Ты еще не все понимаешь.

— Я не могу с тобой заниматься, — Ильгет зарыдала. Ну все, истеричка несчастная. Арнис достал платок. Ильгет высморкалась.

— Я не могу, — сказала она, справившись с собой, — потому что Пита не верит, что... ну ты понимаешь. Он не хочет. Я буду с Мирой...

Арнис кивнул.