Помчались вдоль улицы, мимо бараков, в которых копошились только что поднятые рабы-кавуры. Временами кто-то выглядывал, кричал, даже стреляли из лучевиков, но зеркальники были активированы, бойцы практически неуязвимы...

Их всего двое, а в лагере несколько тысяч кавуров, несколько сотен охранников.

Но неумолимо и быстро Ильгет и Арнис приблизились к зданию Управы (бревенчатому, как большинство хороших домов на Визаре). Здесь началась драка. Дэски выскакивали один за другим, палили из-за углов... Ильгет стреляла, держа лучевик на правой руке, пальцами управляя плечевыми бластерами, и в левой ладони на всякий случай зажав нож. Это был неравный бой — лучи искрились на невидимой грани зеркальника, воздух то и дело вспыхивал вокруг, но Ильгет не ощущала ничего, а вот дэски падали под ее лучами, но это было уже все равно, безразлично, безумие, бешенство, ненависть, пусть все они сдохнут, сволочи, она преследовала врагов, загоняя их в угол, убивая... Она прокладывала себе путь к Управе, и взлетела по ступенькам крыльца. Арнис оказался рядом...

— Иль, прикрой! — он начал ломать дверь. Она встала рядом, охраняя Арниса, дверь подалась, они вбежали в коридор...

Внутреннего плана Управы у них не было. Ничего, не так уж сложно.

— Иль, правую сторону!

Она поняла с полуслова. С правой стороны длинного коридора — три двери. Арнис, значит, займется левыми. Ильгет встала в раскрытой двери первой комнаты, подняв лучевик.

— Оружие на пол! — крикнула она по-гэллански, — лицом к стене!

Это было что-то вроде караульной — здесь собрались дэски, около десятка. Они уже поняли, что дело нешуточное, кто-то робко поднимал руки. «Пленных не брать», вспомнила Ильгет. Мама, как же я буду их убивать-то... Но тут один из дэсков помог, начав стрельбу. Ильгет лупила из лучевика и бластеров, не целясь, не размышляя, почти не глядя... Вскоре все дэски лежали на полу. Ильгет чувствовала, что если она взглянет на них пристально — ее стошнит. Некогда...

Следующая комната была заперта, и когда Ильгет взломала дверь, там никого не оказалось. Судя по звукам, Арнис все еще боролся с кем-то. Из третьей двери по левому краю выскочил дэск, Ильгет машинально выстрелила, парень упал, выронив лучевик, который отлетел далеко по коридору. Некогда... Ильгет бросилась к последней двери, заперта, ничего, вышибла ее ногой.

Здесь дэсков не было, а на полу лежал ничком, скорчившись, какой-то человек, кавур, судя по серой куртке, наброшенной на спину. Он поднял голову, Ильгет вздрогнула, лицо — судя по чертам, гэла — было покрыто кровоподтеками, глаза заплыли. Кавур сел, в явном недоумении. Куртка сползла с его плеч, Ильгет увидела, что плечи и спина тоже здорово изуродованы. Видимо, кавур. Ильгет закрыла дверь и побежала дальше.

Арнис уже возился у входной двери, вставляя ее на место.

Держать оборону в визарском здании — одно удовольствие. Только дверь укрепить, а окна — в каждом помещении окошечко узкое, как бойница, правда, ничем не затянутое, даже без бычьего пузыря, благо, сейчас Срединное время, достаточно тепло. Арнис тщательно подпер дверь двумя железными кольями крест-накрест.

— Думаю, надежно, — сказал он, — ну все, пошли вот хоть в эту, среднюю, здесь у них, похоже, был штаб.

Ильгет старалась не смотреть на тела убитых, противно это, невозможно привыкнуть... Арнис отстегнул от бикра звукоусилитель. Выбросил провод в окно. Поднес к губам микрофон.

— Слушайте меня, кавуры!

Он говорил торжественно и несколько выспренно, но на гэллани это звучало совершенно нормально.