– Ну, дождался на шестом десятке! – возмущенно проговорил Лобов. – Работал-работал, а теперь, выходит, дурак? Плохо работал? Эх…

– Почему на месторождении делают изыскания по двум трассам? – упрямо повторил Курилин. – Кто так распорядился? Кто давал «добро», Прокопий Николаевич?

– Я! – заявил Лобов. – Я распорядился!.. Мне ленинградцев ждать не резон. У них одних изысканий на два года, а потом еще строить будут года три! А я эти изыскания могу за сезон провести! У меня там Шарапов горы своротит!.. На этой неделе я уже снимаю бульдозеры и грейдеры с карьера и гоню их на строительство!.. У меня на будущий год дорога будет, я шахты начну строить!.. Есть смысл? Или Лобов все-таки дуролом?

– Ясно… – проговорил Курилин и, выйдя из-за стола, сел на место для посетителей. – Ты, допустим, можешь своими силами. Тогда почему ленинградцы продолжают работы? Почему им не дали отбой?

– Это не так-то просто, – отозвался Смоленский. – Сейчас уже никакого отбоя быть не может.

– Во! – Лобов торжествующе поднял палец. – Вилор Петрович в самый корень смотрит!.. Деньги-то мы перечислили Гипроникелю еще в начале года! Гипроникель отправил их в Ленинград, ему, – он кивнул на Смоленского, – а он теперь их помаленьку осваивает! Вернуть?.. Ты, Олег Владимирович, на производстве работал и знаешь. Порвать договор с Гипроникелем мне невозможно. У меня в плане эти денежки стоят, у Гипроникеля тоже и у ленинградцев. Какой же дурак согласится своими руками губить свой план?.. Да если и согласится и снимут эти деньги – потом я ни к одним проектантам не достучусь! Со мной дела иметь никто не захочет!

– Ну хорошо, – после паузы согласился Курилин. – А Шарапов ваш, этот, который горы своротит, что? Бесплатно их сворачивает? Из каких средств вы финансировали его партию?

– Это другое дело! – протянул Лобов, распрямляясь на стуле. – Я что, сто тысяч не найду где взять?.. Финансировал обыкновенно, через банк. Представил титульный список – получил… И нечего на меня нападать, Олег Владимирович. Я директор, я обязан искать выход… Я что всю жизнь делаю, так это ищу выходы из всяких положений. Когда я после войны сюда пришел – голое место было. Комбинат еще только строился, а с меня уже бокситы спрашивали! Ты-то, Олег Владимирович, не помнишь, в школе, поди, еще учился, а спрашивали тогда строго. Бокситы-то не шутка, а самолеты!.. И я выкручивался! Еще разведку путем не сделали и запасы не считали, а я уже чуть ли не тайно первую шахту заложил. И руду дал!.. Потому что не по инструкции сработал, а по уму и расчету. И теперь тоже… Сам же знаешь, замминистра приезжал и сказал – надо быстрее взять бокситы. Комбинату после реконструкции надо наращивать мощности, а руды мало. Помнишь, я в горкоме при тебе же и говорил, что не могу раньше, что у меня есть план освоения месторождения, утвержденный министерством. А он что сказал? Мы эти планы составляем, мы и корректировать будем. А кто мне их скорректировал?.. Как стояли по плану изыскания Гипроникеля, так и остались… Куда я попру?.. Не буду же я силой его, – он кивнул на Смоленского, – выгонять отсюда. Да он и не уйдет…

Курилин обернулся к Смоленскому, будто ожидая подтверждения.

– Я с трассы не уйду, – сказал Вилор Петрович. – Это невозможно. И вообще, давайте кончать этот разговор. Так можно до утра тут сидеть. У меня нет времени на это.

– Точно, Вилор Петрович, – согласился Лобов, – здесь ситуация такая: чем дальше в лес, тем больше дров.