Фейн заметил болезненное выражение на лице Кейры и неожиданно сам почувствовал себя неуютно. В душе его нарастало раздражение. Чего, собственно, Кейра ожидала? Что Лукас завещает ей одной всю свою недвижимость и деньги? Какой же жадной и бессердечной для этого надо быть!

Но почему, разгадав ее намерения, он не почувствовал ни малейшего удовлетворения? Почему не запрыгал от радости, поняв, что отец вовсе не собирается осчастливить наследством только свою молодую жену, а намерен поступить по справедливости?

Фейн вдруг обратил внимание на то, что в комнате воцарилось неловкое, даже зловещее молчание. Он встрепенулся, усилием воли заставил себя вынырнуть из манящих зеленых глаз Кейры и сказал:

— Спасибо, отец. Я понял все!

Однако никакого торжества и ликования в его голосе не было. Впрочем, ему вряд ли так уж было нужно наследство Лукаса. Фирма «Харвуд констракшн» стоит многих миллионов. И принадлежит ему одному. Это намного больше, чем то, что он получит по завещанию. Кроме того, прибыли фирмы с каждым годом стремительно растут. Так что несколько тысяч акров земли в зеленом поясе ему мало что могут прибавить. Разве что под его властью оказалась бы Кейра Уэст… Черт побери, Кейра Харвуд!

Лукас посмотрел на Кейру и поразился ее внезапной бледности. Что-то ее явно расстроило. Однако, что именно, он не знал.

— Ты что-то хочешь сказать, Кейра? — спросил он, стараясь понять происходящее. — Не стесняйся!

Кейра слышала бой дедовских часов, тяжелое, злобное дыхание Фейна и стук собственного сердца. Долгое время она сидела молча, раздумывая, стоит ли прямо спросить молодого Харвуда, что он собирается делать с получаемой в наследство землей? Она знала, что имеет полное право позаботиться о защите заповедника. Ведь если сами люди не возьмут его под охрану, то здесь очень скоро не останется ничего живого. Все дикие животные погибнут. А округа надолго превратится в безжизненную пустыню. Этого Кейра допустить не может. До настоящего времени, будучи всесильной леди Пендой, она считала себя ответственной не только за деревню и ее жителей, но и за окружающую природу. За живых существ, которые должны свободно и безопасно существовать. И никто в этом смысле не смеет ей перечить. Даже человек, завладевший всеми ее чувствами и мыслями. То есть Фейн Харвуд…

Дверь открылась, и в гостиную неспешной походкой вошла Бесси с нагруженным подносом. Она взглянула на Кейру и чуть было не споткнулась, увидев ее белое как снег лицо. Быстро поставив поднос на стол, Бесси сделала шаг к молодой хозяйке. Та выразительно посмотрела ей в глаза.

— Спасибо, Бесси.

Бесси все поняла и молча кивнула. После чего повернулась и пошла к двери. Но, выходя из гостиной, бросила негодующий взгляд на Фейна.

Фейн же продолжал смотреть на Кейру, явно ожидая от нее какого-нибудь вызывающего поступка или фразы. Продолжая сидеть на диване, он чуть подался вперед. Солнечный луч упал ему на лицо, высветив ястребиный контур носа и гладкие, чисто выбритые щеки.

— Кофе с молоком и с сахаром? — спросила Кейра, потянувшись к подносу.

Фейн с какой-то особой злостью посмотрел на нее.

— Не нужно ни молока, ни сахара.

Она налила кофе в чашку и передала Фейну. Тот взял чашку, встал с дивана и подошел к окну. Над рекой кружили вороны. По веткам росших на берегу деревьев прыгали белки. Издали сердито смотрели Камни Пенды. Фейн вдруг ощутил себя совершенно инородным телом во всем этом сказочном великолепии.