– Жоли! – вдруг услышала она знакомый голос. Подняв глаза, Жоли увидела дорогое и любимое лицо и едва не разрыдалась от счастья. Она крепко обняла Джордана, словно боялась снова потерять его.

– Нам нужно успеть удрать отсюда, пока не кончился этот камнепад! – сказал он и усадил Жоли впереди себя.

Жоли счастливо улыбнулась и произнесла:

– 'Аи.

Джордан, ее Джордан вернулся за ней! Значит, он любит ее! Он никогда не говорил ей об этом, но то, что он сделал сейчас, лучше всяких слов свидетельствует о его любви. Широко улыбнувшись, Жоли теснее прижалась к Джордану, спиной почувствовав его могучую, сильную грудь.

Пришпорив лошадь, Джордан поскакал вперед. Никто из апачей даже не пытался остановить их. Каждый был слишком занят спасением самого себя и собственных пожитков. Когда же Джордан проезжал через то место, где он, Эймос и Гриффин еще недавно сидели связанными, путь ему преградили четверо индейцев в боевой раскраске. В руках у каждого был натянутый лук со стрелой, направленной прямо в грудь Джордану.

– Alto! – скомандовал один из индейцев по-испански и угрожающе потряс своим оружием.

Джордан резко осадил лошадь.

– Берегись, – шепнула ему Жоли, крепко обхватив за талию. – Вон тот, слева, – Нана.

Но того, что Жоли сделала в следующую минуту, даже Джордан от нее не ожидал. Соскочив с лошади, она приблизилась к грозному вождю, бесстрашно глядя ему прямо в лицо.

С минуту девушка и вождь переговаривались о чем-то на языке апачей. Джордан не мог разобрать ни слова. Говорила в основном Жоли – быстро, но не горячась. Вождь слушал ее не перебивая, лишь время от времени бросал какую-нибудь короткую реплику, но по силе воздействия каждая его фраза была сродни падению топора на плаху.

Джордан подумал было подхватить Жоли в седло на скаку и бежать, но четыре индейца не сводили с него глаз, и по их взглядам было понятно, что в случае чего их натянутые луки промашки не дадут. Казалось, от напряжения, исходившего от людей, раскалился даже воздух вокруг. Эта напряженность передалась и лошади Джордана – она переступала с ноги на ногу, нервно фыркая и прядая ушами.

Стиснув зубы, Джордан ударом пятками в бока заставил лошадь стоять смирно. Метеоритный дождь уже прекратился. Вокруг догорали кусты и хижины. Осмелевшие индейцы понемногу начали выползать из своих убежищ, и вскоре вокруг Джордана и Жоли образовалась довольно большая толпа. Джордан сидел на лошади неподвижно – лишь ветерок, долетавший с гор, слегка ерошил его волосы.

– Жоли! – скомандовал он. – Скажи Нана, что, если он хочет, я готов встретиться с ним один на один. Смерть в честном поединке – славный конец для любого мужчины.

Жоли испуганно покосилась на Джордана и слегка дрогнувшим голосом спросила:

– А если он примет это твое условие?

– Я хочу, чтобы он его принял, – твердо произнес Джордан. – Переведи это ему. Я не боюсь умереть, как мужчина, и не хочу прятаться за женскую юбку. – Джордан спешился и встал рядом с Жоли. – Если мне суждено погибнуть, то я хочу, чтобы ты запомнила меня мужчиной, который не позволил женщине драться вместо него. Нет, shitslne, я не позволю тебе этого! Переведи Нана, что я…

– Не надо, belu, — вдруг по-английски произнес вождь, подняв вверх руку. – Я неплохо знаю твой язык и могу изъясняться на нем.

Нана сделал знак своим воинам, и те опустили луки.

– Ты сказал, что хочешь драться со мной? – переспросил индеец. – Ты мужественный человек, belu: Но представляешь ли ты, – губы вождя скривились в зловещей улыбке, – что мои люди сделают с тобой, если ты меня убьешь? Апачи умеют убивать долго и мучительно.