– Не может быть и речи о том, чтобы Цирк использовал эти деньги для своих нужд, – предупредил он. – Ими может распоряжаться только Министерство финансов. Все ли это сознают?

– Да, это ясно, – ответил Смайли.

Гиллем начал различать, где проходит пропасть, разделяющая участников заседания. Одни из них признавали, хотя и без особой радости, что необходимость проведения расследования – это свершившийся факт, а другие продолжали вести арьергардные бои против проведения расследования. Хаммер, к удивлению Питера, казалось, смирился с его необходимостью.

Несколько взаимосвязанных, хотя и утомительных, вопросов о легальных и нелегальных резидентурах помогли страху перед «красной угрозой» пустить корни в умах присутствующих. Член парламента Лафф требовал, чтобы ему ясно и понятно объяснили разницу. Смайли терпеливо вещал:

– "Легальный", или резидент «под крышей», – сказал он, – это сотрудник разведки, живущий в той или иной стране под официальным или полуофициальным прикрытием, учитывая, насколько болезненно Пекин относится ко всему, связанному с Россией, Гонконгское правительство приняло решение ликвидировать все формы советского представительства в колонии – посольство, консульство, отделение ТАСС, коррпункт московского радио, коррпункт Агентства печати «Новости», представительство Аэрофлота, Интуриста и всех других организаций, которые представляли собой удобную «крышу», под которой традиционно работали легальные агенты. В результате любая деятельность советской разведки в Колонии могла проводиться только сетью нелегалов. Именно эти предпосылки определили направление поисков аналитической группы Цирка, пытавшейся установить новый маршрут перевода денег, – сказал он, стараясь не использовать профессиональный жаргон и не называть деньги «золотой жилой».

– Да, но тогда получается, что мы сами подтолкнули русских, – с удовлетворением подытожил Лафф. – Мы должны благодарить за это только самих себя. Мы наносим удар – они огрызаются и наносят ответный. Кого это удивит? Мы пытаемся решить проблему, созданную п р е д ы д у щ и м правительством. Это – не наших рук дело. Хотите заниматься «охотой на русских» – получайте то, что заслужили. Все естественно. Мы просто, как обычно, пожинаем плоды того, что посеяли.

– Что до этого числилось за русскими в Гонконге? – задал вопрос умненький паренек из Министерства внутренних дел.

Представители Министерства по делам колоний снова начали проявлять бурную активность. Уилбрахем лихорадочно листал страницы документа, но, увидев, что его рыжеволосый помощник рвется в бой, он пробормотал:

– Если хочешь, Джон, можешь ответить на этот вопрос, – и откинулся на спинку стула, сохраняя при этом весьма свирепый вид.

Дама в коричневом хитро улыбалась, глядя на сукно, покрывавшее стол, как будто она помнила его еще новеньким. «Шестиклассник» рванул в атаку, и столь же неудачно, как и в первый раз.

– Мы считаем, что прецеденты в этом отношении весьма знаменательны, – с напором начал он. – Все предыдущие попытки Московского Центра хоть как‑то зацепиться в Колонии – все без исключения – были неудачными и в высшей степени непрофессиональными. – И он перечислил несколько весьма тривиальных примеров. – Пять лет назад, – продолжил он, – агент, работавший под видом архимандрита Русской православной церкви, прибыл в Гонконг из Парижа, чтобы попытаться установить контакты с остатками русской белоэмигрантской колонии. Этот господин пытался завербовать пожилого владельца ресторана, прибегнув к давлению и шантажу, и в скором времени (как и следовало ожидать) был арестован.