|
Трудность заключалась в том, чтобы развеять ее страхи, не усыпив при этом бдительности, потому что когда‑нибудь однажды – Кро никогда не позволял себе забывать об этом, – однажды она окажется права. Вытащив из тумбочки у кровати целый ворох исписанных листочков, она начала свой отчет. Это произошло так неожиданно, что Кро просто не успел переключиться. У нее было крупное бледное лицо, которое не было привлекательным ни по европейским, ни по азиатским стандартам. Длинное туловище, короткие ноги и саксонские руки – большие и некрасивые. Она сидела на краешке кровати, и в ней вдруг проглянуло что‑то от пожилой почтенной матроны. Чтобы удобнее было читать, она надела толстые очки.
– Кантон присылает студента‑комиссара, который должен выступить на собрании членов группы во вторник, – сказала она, – поэтому собрание в четверг отменили, и Эллен Туо еще раз потеряла шанс хотя бы один вечер побыть секретарем. – Погоди‑погоди, не торопись, ради Бога, – взмолился со смехом Кро. – Не на пожар торопимся! Раскрыв записную книжку и приготовившись писать, он попытался угнаться за ней. Но Феббу трудно было удержать, даже если это пытался сделать Билл Кро, хотя ей когда‑то говорили, что он на самом деле полковник или даже еще выше. Ей хотелось покончить со всем этим. Одним из ее постоянных заданий было наблюдение за группой интеллектуалов левого толка, в которую входили студенты университета и журналисты‑коммунисты; ей удалось войти к ним в доверие, хотя они и воспринимали ее не совсем всерьез. Она каждую неделю докладывала ему об этой группе, хотя результаты были не очень впечатляющие. А теперь вдруг по какой‑то непонятной причине группа начала развивать бурную деятельность. – Билли Чень вызвали в Куала‑Лумпур для участия в каком‑то важном заседании, – сказала она. – Джонни и Белинде Фонг поручили подыскать надежное помещение, где можно было бы поставить печатный станок. Быстро наступал вечер. Не прерывая ее, Кро осторожно встал с места и включил лампу, чтобы резкий переход к электрическому свету не испугал ее, когда совсем стемнеет и его все равно придется зажечь. – Поговаривают об объединении с группой в Норт Пойнт, – продолжала женщина, – но товарищи из университета, как всегда, возражают. Они возражают абсолютно против всего, – сказала Фебба враждебно. – Снобы. И вообще, эта шлюха Белинда, глупая как пробка, уже несколько месяцев не платит членские взносы, и вполне возможно, она у нас вылетит из партии, если не перестанет играть в азартные игры. – Это будет совершенно справедливо, моя дорогая, – покладисто согласился Кро. – Джонни Фонг говорит, что Белинда в положении и ребенок не от него. Ну и хорошо, надеюсь, так оно и есть. Это ее немного утихомирит… Кро припомнил: у тебя пару раз возникала точно такая же проблема, но что‑то не замечал, чтобы ты становилась потише. Кро послушно записывал, зная, что ни в Лондоне, ни где‑нибудь еще, никто никогда не прочтет ни слова из того, что он сейчас пишет. В дни процветания Цирк внедрил своих агентов в десятки таких групп в надежде, что со временем они выведут их на тех, кого на своем дурацком профессиональном жаргоне называли «челноками» между Пекином и Гонконгом, и это позволит им перебросить какие‑то мостики и хоть чуть‑чуть закрепиться в континентальном Китае. Этот план увял на корню, а задачу стоять на страже безопасности колонии перед Цирком никогда не ставили – эту роль играла Специальная служба и, надо сказать, ревниво следила за тем, чтобы никто больше в это не вмешивался. Но маленьким корабликам, как прекрасно понимал Кро, гораздо труднее менять курс, чем ветрам, которые их подгоняют. Кро старательно подыгрывал Феббе, подкидывая время от времени уточняющий вопрос, проверяя, из каких источников получена информация и откуда в свою очередь они ее узнали. |
