Потом Смайли пришлось решать судьбу «засвеченных» агентов Цирка в самой Англии. Инстинкт подсказывал бросить все: надежные конспиративные квартиры, ставшие теперь абсолютно ненадежными; «ясли» в Саррате, где традиционно проходили инструктаж и подготовку агенты и новые сотрудники; отказаться от экспериментальной акустической лаборатории в Харлоу; от разведшколы в Аргилле, готовившей подрывников и радистов; от морской школы в устье реки Хелфорд, где бывшие моряки обучали своих подопечных искусству мореплавания на маленьких суденышках, от стратегического центра связи в Кентербери. Он даже готов был отказаться от «умников» (шифровальщиков), занимавшихся разгадыванием кодов противника.

– Надо ликвидировать все, – сказал Смайли Лейкону вовремя одного из визитов к нему.

– А что потом? – спросил Лейкон, опешив от ожесточенности нового начальника, которая стала гораздо заметнее после неудачи в Сочи.

– Начнем все сначала.

– Понятно, – ответил Лейкон, что, разумеется, означало, что ему ничего не понятно.

Перед Лейконом лежали бумаги из Министерства финансов с колонками цифр, и, разговаривая, он продолжал изучать их.

«Ясли» в Саррате по причинам, мне совершенно не понятным, проходит по бюджету в о е н н о г о ведомства, – задумчиво заметил он, – и не имеет никакого отношения к твоему спецфонду. За центр в Харлоу платит Министерство иностранных дел, и я уверен, они уже давным‑давно забыли об этом. Аргилл – под крылышком у Министерства обороны, которое наверняка понятия не имеет о его существовании; объект в Кентербери принадлежит почтовому ведомству, а Хелфорд – Военно‑морскому министерству. Думаю, тебе будет приятно услышать, что центр в Бате финансируется за счет Министерства иностранных дел, документ об этом шесть лет назад скрепил своей подписью не кто иной как Мартиндейл. Но следы этого события точно так же уже давным‑давно изгладились из памяти должностных лиц. Так что все эти объекты есть не просят. Согласен?

– От них нет никакого проку, это мертвый груз, – продолжал настаивать Смайли. – И пока они существуют, мы ни за что не сможем создать ничего нового им на замену. Саррат давно полетел ко всем чертям, Хелфорд обречен, Аргилл – сплошное недоразумение. Что касается «умников» – дешифровальщиков, последние пять лет они почти полностью работали на Карлу.

– Говоря «Карла», ты имеешь в виду Московский Центр?

– Я имею в виду отдел, в котором служил Хейдон и еще полдюжины…

– Я прекрасно знаю, что ты имеешь в виду. Но я думаю, что разумнее и безопаснее, если ты не против, говорить о ведомствах. Таким образом мы избегаем двусмысленности и неловкости, которая возникает, если говорить о личностях. В конце концов, ведомства для того и н у ж н ы, разве не так? – Лейкон ритмично постукивал карандашом по столу. Наконец он поднял глаза и испытующе посмотрел на Смайли. – Ну ладно, Джордж, теперь т ы у нас главный садовник, тебе и решать, какие ветви у деревьев обрубать и какие корни корчевать. Мне страшно даже подумать, что могло бы произойти, если бы я позволил тебе помахать топором в м о е й части сада. Все эти объекты – это наш золотой запас, наш самый надежный капитал. Откажись мы от них – и они будут безвозвратно потеряны. Если захочешь (но потом, а не сейчас), ты сможешь реализовать их и купить себе что‑нибудь получше.