Валентин покачал головой.

– Поздно, дядя Боря. Выйди на палубу. Корабль окружен катерами береговой охраны.

– Думаешь, я поверю этим бредням? – рассмеялся Борис.

– Думаю, поверишь. Понимаю, что тебе это не очень приятно, однако это правда. Но могу предложить тебе план спасения: сейчас мы сойдем с корабля, я посажу тебя в частный самолет и через час ты будешь в Анкаре – честь КГБ будет спасена.

– Ты что же, полагаешь, я так спокойно отдам тебе девчонку? – рассмеялся Борис. – Не надо принимать меня за круглого дурака.

Борис заложил руки за спину и начал ходить взад-вперед по комнате.

– Ты идеалист, Валентин, и это твоя беда. Идеалисты всегда хотят совместить приятное с полезным – урвать кусочек послаще и при этом не испачкать рук. И все-таки ты не настолько идеалист, чтобы думать прежде всего о благе Родины – плевать тебе на Советскую Россию, племянничек. Хочешь спасти шкуру—свою и милого папочки!

– А ты чего хочешь, дядя Боря?

– Я? – Борис подошел к стулу, на котором сидела Джини, и, раскачиваясь на каблуках, медленно произнес – Я хочу осуществить свою давнюю мечту: уничтожить вас обоих.

Он скрестил руки на груди и начал громко хохотать: это был не обычный смех, а истерический припадок. Генерал уже не контролировал себя, он все хохотал и хохотал– на глазах его выступили слезы, он покраснел, как рак, закашлялся и стал задыхаться.

Не моргнув глазом, Валентин достал из кобуры пистолет и навинтил на ствол глушитель. Джини с ужасом смотрела на него, но он лишь покачал головой и прижал палец к губам.

Борис услышал знакомый щелчок предохранителя: приступ смеха мгновенно прекратился—с презрительным видом он покосился на «люгер».

– Думаешь выбраться отсюда таким способом, щенок? – проговорил он, глядя в упор на Валентина. – Похоже, ты забыл, что находишься на борту советского корабля. Если ты убьешь меня, тебе отсюда никогда не выбраться. Девчонке – тоже. – Вдруг Борис схватил Джини за веревку, стягивающую ее руки, и, подняв девушку на ноги, прикрылся ее телом. – Сначала тебе придется убить ее!

Валентин безразлично пожал плечами и прицелился.

– Что ж, дядя, может, и впрямь стоит пристрелить вас обоих?

Джини покачнулась и стала медленно оседать, но Борис крепко держал в руках веревки: он знал, что племянник все-таки не осмелится убить девушку. В глазах той стоял ужас. Минуту назад она была уверена, что Валентин пришел, чтобы спасти ее из рук этого садиста, а сейчас он целился прямо в нее. У нее закружилась голова.

– Предлагаю компромиссное решение, – проговорил Валентин. – Сейчас мы сойдем с корабля все вместе. Девушка пойдет с нами. Могу гарантировать тебе жизнь: я лично отвезу тебя в аэропорт и отправлю в Анкару. Самолет уже на взлетной дорожке. Мы избежим международного скандала и постараемся забыть этот инцидент. Если, конечно… – Валентин потряс пистолетом.

Выругавшись, Борис бросил Джини обратно на стул. На лбу его выступил холодный пот – маленькие глазки бегали по тесному помещению.

– В твоем распоряжении пять секунд, – отчеканил Валентин. – Раз… Два… Три…

– Ладно, я согласен… – В голосе Бориса послышался испуг. Он протянул вперед раскрытую ладонь, как бы останавливая неумолимый счет секунд. – Я сделаю все, как ты скажешь. Но где гарантии, что ты меня не обманешь?

Валентин пожал плечами.

– Тебе остается лишь одно: поверить мне на слово. А пока что развяжи девушку.

Заметив, что Борис полез в карман, Валентин в два прыжка подскочил к нему и приставил дуло пистолета к ребрам.