По ее щеке скатилась слеза.

Нату хотелось осыпать Джима Нолана самой грязной бранью, но ведь этим он не поможет Саре! Он просто обнял ее, а она положила голову ему на плечо.

— Ты ни в чем, абсолютно ни в чем не виновата. Тебе не за что себя казнить!

Она подняла голову.

— Умом я это понимаю. Но сердце все еще щемит. Той ночи не должно было быть…

— Тогда у тебя не было бы Дэнни.

Он нежно притянул ее к себе. Когда их губы соприкоснулись, его словно обожгло — как трогательна она, как несчастна… Руки Сары ласкали его шею, она прижималась к нему всем телом, тихонько постанывая.

Оторвавшись от нее, он прошептал:

— Ты нужна мне, Сара.

Она ткнулась носом ему в шею.

— Я могу улизнуть с работы до завтра…

— Потрясающая идея!

— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — спросил Нат у Голстайна.

Гай пыхнул своей неизменной сигарой.

— Я перекраиваю структуру журнала «Уорд ньюс».

— Но журнал и без того неплох, — искренне изумился Нат. — Зачем что-то в нем менять?

Гай ткнул сигару в хрустальную пепельницу.

— Да так, внутренние проблемы, дрязги, грозящие серьезной бедой.

— И при чем же тут я?

— Я хочу, чтобы ты работал у меня. При этом ты в любой момент можешь сорваться с места и лететь куда угодно, хоть к самому Вельзевулу в пасть. От таких предложений не отказываются, Маккендрик!

Нат выпрямился.

— Погоди-ка… С какой стати мне хвататься за твое предложение — особенно теперь, когда у меня есть своя газета?

— А потому что ты слишком крупная фигура для занюханной провинциальной газетенки, — безапелляционно заявил Голстайн. — Не станешь же ты отрицать, что…

— В нашем городе, однако, больше сорока тысяч населения, — возразил Нат. — Это тебе не деревня.

Голстайн наставил на Ната новую сигару, словно кольт тридцать восьмого калибра.

— Может, оно и так. Но я подозреваю, что тебе осточертело просиживать штаны в офисе.

Нат нахмурился.

— Ну, я на месте не сижу. У меня достаточно увлекательных поездок.

А про себя подумал, что общество Сары в последнее время занимает его куда больше.

— А хотелось бы ездить почаще? Когда заблагорассудится? Причем самому выбирать, куда ехать, не дожидаясь телефонного звонка? — Не получив ответа, Голстайн продолжил: — Люди вроде тебя не вьют уютных гнездышек. Даже с самой прелестной из птичек. Как арахисовое масло всегда будет отдавать арахисом, так и ты никогда не избавишься от авантюрных склонностей!

Прав ли этот старый пройдоха Голстайн? — спрашивал себя Нат. Ведь он вовсе не собирался вить гнездышка… Но, возможно, новые отношения с Сарой потихоньку действуют на него так, что он даже и не замечает? Какая ужасная мысль…

Должно быть, замешательство Ната не укрылось от проницательного собеседника.

— Не пори горячку — у тебя есть еще время подумать. Несколько недель мы протянем без тебя.

А Нат уже воображал в красках, как… Черт подери! Что скажет Сара?

— Это важное решение, от него зависит твое будущее, — уже вполне серьезно сказал Голстайн. — Даю тебе месяц на раздумья.

9

— Ах, не в эти выходные, а в следующие? — переспросила Сара, стараясь сдерживаться.