— Я думала о тебе, — прошептала она.

Каждый мускул в моем теле застыл. — Как?

Она замешкалась. — Когда я… трогала себя, я думала о тебе.

— Ни черта себе, — я прорычал и сжал челюсть. Я чуть не кончил прямо там в ту же секунду. Она думала обо мне, когда трогала себя? Боже всемогущий и преисподней дьявол… — Это самое возбуждающее, что я когда либо слышал.

Она вытянула губы, и я поцеловал ее сильнее и жестче, чем, вероятно, следовало, но она не отстранилась. Я опустил ее руку вниз, обхватив ее пальцами мою мощь. При первом прикосновении мое тело дернулось, а потом она начала двигать рукой вверх-вниз.

Отсутствие опыта она с лихвой сглаживала старанием. Невинности, с которой она меня ублажала, было достаточно.

— Ты идеальна, — прошептал я и, прижимаясь к ее губам, запустил руку обратно между ее бедер.

Наше дыхание слилось воедино, тяжелое и быстрое, когда я накрыл ее рукой поверх трусиков, прижимаясь ладонью к клитору, и надавливая пальцем на ее разгоряченность, от которой меня отделял лишь тонкий барьер. Не отрываясь от ее губ, мы переплелись языками, в то время как она оседлала мою руку, и я вошел в нее.

Я почувствовал, как ее тело напряглось, и она резко выкрикнула: — Кэм!

Ее тело подрагивало под напором моей руки, и волна за волной я снимал ее напряжение. Мое тело задрожало, когда ко мне пришло облегчение. У меня еще никогда не было такого сильного оргазма, и я был поражен этим. Она застыла, опустила голову мне на плечо, а я обнял ее одной рукой за талию.

Лишь когда я стал слишком чувствительным, я нежно убрал ее руку. Она обмякла в моих объятиях, и я притянул ее к своей груди. Я знал, что должен ее отпустить. Наши тела беспорядочно сплелись, но я был не в состоянии пока расстаться с ее телом.

Я протянул руку и, наклоняя ее голову назад, поцеловал уголки ее глаз, а потом приоткрытые губы. Между нами повисла тишина, расслабляющая, пока я не почувствовал, как она напряглась в моих объятиях. Я забеспокоился. Я знал, что не сделал ей больно, но может быть, мы зашли слишком далеко?

— Эй, — сказал я, гладя ее пальцем по щеке. Огорчение наполнило ее взгляд. — Ты в порядке? Я не…

— Это было идеально. — Она поцеловала меня в подбородок, закрыв глаза. — Это идеально.

Эвери была права. Господи, это был самый идеальный момент, но комок тревоги образовался у меня в животе. Она прошла через что-то ужасное. В тот момент она об этом не думала, но я знал, что это всплывет рано или поздно, и я ничего не мог с этим поделать.

Глава 23

Олли стоял на краю скамейки напротив нас с коробочкой китайской еды, которую не доела Эвери. Тот факт, что он принес ее с собой в кампус, был странным. Ведь еда стояла в холодильнике несколько дней.

— Я лишь хочу сказать, что Президентский день гораздо интереснее Дня Всех Влюбленных, — сказал он, копаясь палочками в лапше. — В конце концов, это Холлмарк создал День Влюбленных. Это ненастоящий праздник.

Усаживаясь рядом с ним, Бриттани покачала головой. — Президентский день — это скукота. Что происходит в Президентский день?

Эвери села мне на колени, свернувшись у меня на груди. Это был очень холодный февральский день, и я, расстегнув толстовку, запахнул края вокруг нее. — Разве у этих двоих что-то было? — спросила она тихо.

Я тихо рассмеялся. — Честно, я точно не знаю.

— В Президентский день проводятся распродажи машин и мебели, — сказал Олли, улыбаясь так, словно он был горд своим умозаключением.