Та открыла дверцу, вручила Ивану темную бутылку и сама пошла за ним – сопровождать до кассы, чтоб не слинял. Иван рассчитался, сунул бутылку в карман и направился обратно через бульвар к детскому саду.

Держась подальше, он обошел стороной детсад, выбрал место, перемахнул через изгородь и приблизился к забору. В песочнице сидели подростки, курили и пили пиво, ветер срывал листву и нес ее в сторону издательства – все на руку.

Иван потряс решетку, подождал и спокойно перебрался на территорию противника.

– Эй, мужик! – окликнули подростки. – Гляди, там охрана!

Уже под стеной особняка осмотрелся: свет горел лишь на третьем этаже, а окна первого были чуть ли не вровень с землей. Иван прошел вдоль стены в одну сторону – дверь черного хода оказалась запертой, окна закрыты. С другой стороны здания он обнаружил пожарную лестницу, висевшую над широким козырьком, прикрывающим въезд в подземные гаражи.

Он вскарабкался на козырек, поднялся по лестнице до третьего этажа – пожарный выход тоже был заперт. То же самое – на всех других этажах. Последний пролет лестницы упирался в широкий стеклянный балкон чердачного этажа, в полу которого виднелся люк.

Иван толкнул его головой – поддалось!

Высунувшись по пояс, огляделся: вокруг пальмы, карликовые деревья, какие-то южные растения – зимний сад. Он выбрался из люка, открыл стеклянную дверь – в сумрачном пространстве пентхауса было тихо и пусто. Не скрываясь, Иван обошел комнаты, наткнулся на туалет – как нельзя кстати, прикрыл за собой дверь...

Потом спустился по черной лестнице на шестой этаж – в холле горел свет, но было пусто. Иван снял плащ, попробовал открыть одну дверь, вторую, третью – заперто. Тогда он сел на мягкий диван, взял рекламный проспект книг издательства «Фатум-пресс» и стал листать...

Надежда решилась, запрыгнула на ступеньку задней двери, и троллейбус повез ее вдаль от темной громадины сталинского дома – в заднем стекле белым пятном светилось ее лицо...

– А, господин издатель? – Иван отбросил журнал, но не встал. – Да, вас поджидаю. Наслышан, наслышан... Присаживайтесь.

Илья не сробел, однако, смущенный тем, что лицо Ивана ему знакомо, но он не может вспомнить, откуда и кто он, невольно подчинился и присел на край кресла.

И этого было достаточно, чтобы гость почувствовал себя хозяином положения.

– Хотел предложить вам свой роман, – сказал он с явной насмешкой. – Но теперь сомневаюсь, нужно ли?.. Вы же печатаете кровожадные детективы для домохозяек и пенсионерок! – Иван постучал пальцем по каталогу. – Это, скажу я вам, не имеет никакого отношения к великой русской литературе.

Этим самым он еще больше сбил его с толку. Илья сел чуть глубже, но держался все так же прямо и скованно, хотя кресло располагало к вальяжности.

– Простите, какой у вас роман? – совсем уж лишнее спросил он. – Имеется в виду, жанр?

– Любовный! – язвительно изрек Иван. – Главная героиня – Надежда Петрова. Тележурналистка, занимается культурным блоком новостей... Лауреат двух журналистских премий, между прочим!

Илья вскочил как ужаленный, и сделал это зря, ибо гость рассмеялся и замахал рукой:

– Да вы сядьте! Сядьте, господин Сердюк! Ну что вы, ей-богу? Владелец «Фатум-пресса», а словно пылкий юноша...

– Зачем вы сюда пришли? – угрожающе спросил Илья.

Иван развалился и закинул ногу на ногу.

– Познакомиться, побеседовать... Может, удержать от опрометчивых шагов. Из мужской солидарности.

Илью всегда обескураживала наглость, в такие минуты он терял все нужные слова и веские аргументы.