– Да... – Он усмехнулся. – Значит, теперь будем жить вдвоем с лопоухим...

Отец сел рядом, и пес тут же полез к нему на колени.

– Тебе веселее будет. Но гулять обязательно на поводке! И недалеко!

– А тебе как будет?

– У меня работы много. Поздно приезжаю, он, бедный, скулит. Опять не вытерпел, на лестнице наделал.

Он взирал на дочь со спокойствием старца.

– На что мне собака?

– Ты же весной сам просил Графа?

– Если бы ты мне своего жениха привезла и показала. А лучше сразу внука. Я бы тогда успокоился.

– Пап, ну прекрати. – Надежда поморщилась. – Не надоело? Одно и то же каждый раз... – Но тут же засмеялась: – Я тебе одного жениха привозила, так ты его прогнал.

– Какой это жених? Чужой муж! Привозила она...

Надежда по-детски приласкалась.

– Не сердись, пап. Что делать, если нет уже свободных, смелых и решительных мужчин? Как ты, например? Сколько тебе было, когда ты на маме женился? Вот! А мама была в два раза моложе.

– Не заговаривай мне зубы. – Он оставался непреклонным. – Как вы наловчились увиливать! И в телевизоре вы точно такие же, ничего прямо не скажут... Любить вы не умеете, вот что.

– Ты опять обобщаешь...

Он не услышал.

– Образование получили высшее, а чувства у вас остались на уровне начальной школы. И хватает их только на собак да кошечек... Останешься вон с ушастым век доживать! И меня оставишь, с Жаном Фолленом...

– Не оставлю, – вдруг серьезно возразила она. – Кажется, я встретила того единственного. И неповторимого. Его зовут Андрей.

Отец поверил, но со старческой иронией махнул рукой:

– Потом опять что-нибудь найдется. Три жены, алименты...

– Он не женат, папа. И никогда не был...

– Молодой, что ли?

– Ему тридцать пять лет.

– И холостой? Не поверю. При нынешних-то соблазнах. Кто такой? Чем занимается?

– Не знаю, пап, – обреченно вздохнула дочь. – Говорит, ассенизатор.

– Ну! Понятно... Ничего про себя не рассказывает?

– Ничего. Ездит на джипе с мигалкой. Куда-то улетает, потом прилетает... Но как он танцует, папа! Мы с ним даже какой-то приз завоевали...

– На джипе с мигалкой и танцует? Прохиндей.

– Мне так не кажется... Он невероятно сильный человек, но при этом очень спокойный. А когда танцует – взрывной, ярый какой-то... И глаза все время печальные. Прохиндеи ведь не умеют печалиться, правда?

Отец не ответил, сдержанно приласкал собаку, пряча скупую одобрительную улыбку, и вдруг встрепенулся.

– А что мы сидим тут? Пойдем, угощу тебя свежими грибами.

– Мне уже пора. – Надежда встала. – Сейчас будет электричка... Давай книги, которые не нужны, и я поеду...

– Ладно, проводим, – согласился Игорь Александрович. – Ну что, лопоухий? Остаешься со мной? Вот уж мы с тобой побродяжим!

– Ну, давай, Илюх! – Иван поднял стакан. – Студенческий тост – за любовь.

Мрачный и уже пьяненький Илья молча чокнулся и выпил до дна не поморщившись, после чего выудил новую сигару и стал неумело прикуривать.

– Из семьи я не мог уйти сразу, – продолжал рассказывать Иван. – Из-за дочки... Маргарита слишком рано повзрослела. Все видела, все понимала... В смысле, наши отношения с женой... Не зря говорят, дочери тянутся к отцам. Тот самый случай, все время на моей стороне... И я однажды заметил, она начала дерзить Варваре...

– Варвара – это кто? – уточнил Илья.