Флойд поскреб темя и заметил:

– Бланшар говорил, она никогда не слушала музыку. Ни по радио, ни на том старом патефоне. Но про шумы упоминал и он.

– Да. И он бы, конечно, заметил, если бы она держала в комнате музыкальный инструмент.

– Значит, это был не инструмент. А что тогда?

– Чем бы эти звуки ни были, доносились они из приемника. По описанию студента, очень похоже на кодированное сообщение. Он слышал длинные ноты и короткие, а временами их череда повторялась, будто проигрывали снова одно и то же послание.

Впервые за утро Флойд встрепенулся, почуяв, что они наткнулись на что-то интересное.

– Ты имеешь в виду, вроде кода Морзе?

– Сам делай выводы. Конечно, студенту не пришло в голову записать услышанные звуки. Он о них и не вспомнил и значения им не придавал, пока не узнал о смерти Сьюзен.

– В самом деле?

– Он учится уже три года. За этот срок снимал дюжину комнат. И всякий раз попадались соседи с необычными привычками. Обязательно хоть в чем-то, но чудаки. Мол, пожив немного, на странности перестаешь обращать внимание. Студент признался, что сам любил полоскать горло, громко булькая, пока сосед не заявил ему, что это не совсем подобающее занятие в два часа ночи.

Флойд закончил со своим хлебом и кофе.

– Нужно вернуться в комнату и обследовать ее как можно тщательней.

– Думаю, Бланшар с удовольствием согласится, если поймет, что это в интересах дела, – поддакнул Кюстин.

Вставая, Флойд пощупал подбородок и напомнил себе обязательно побриться перед выходом на улицу.

– Но пока не стоит говорить старику. Не хочу, чтобы он слишком возбудился оттого, что она может оказаться шпионкой.

Кюстин лукаво глянул на партнера:

– Но ведь ты задумался, правда? Уж точно не отбросил сразу эту версию.

– Давай пока остановимся на вещах реальных. На показаниях других жильцов. Ты выяснил у них что-нибудь полезное?

– Ничегошеньки. Правда, один тип сказал, что видел странную девочку, болтавшуюся по дому в день убийства.

– Странную в каком смысле?

– Очень болезненной она выглядела.

– Ну, тогда пройдемся по обычным подозреваемым больным детишкам, и дело раскрыто! – Флойд рубанул ладонью воздух.

Но в душе неприятно шевельнулось воспоминание о девочке, выходившей из дома Бланшара, когда туда впервые приехали Флойд с Кюстином.

– Ты думаешь, тут может быть какая-нибудь связь?

– Парень просто старался помочь в меру своих сил. По крайней мере, у всех жильцов теперь есть твои визитки, все пообещали связаться, если в памяти всплывет что-то новое. Про сестру Сьюзен никто ничего не знал. – Кюстин принялся намазывать маслом второй кусок хлеба. – Ну-с, теперь твоя очередь выкладывать новости.

– Насчет Греты… – подал голос Кюстин с заднего сиденья. – Флойд, нельзя откладывать навечно. У нас же договор.

– Какой договор?

– Я рассказываю тебе новости по делу, ты мне рассказываешь про Грету.

Флойд стиснул руль.

– Она вернулась ненадолго. С нами петь не будет.

– Уговорить ее надежды нет?

– Никакой.

– Тогда зачем вернулась? Помучить тебя? Наша маленькая властная фройляйн жестока, но не настолько.

– Умирает ее тетка. Грета хочет побыть с ней до конца. По крайней мере, это одна из причин ее возвращения.

– А другие?

Флойд заколебался.