Пятью этажами ниже солнце позднего утра превратило мокрую улицу в сверкающее зеркало. Он понаблюдал, как пешеходы петляют между лужами. А потом заметил кое-что странное.

– Одинаковые – но число перестановок конечно, – возразил Кюстин. – Думаю повозиться до вечера. Если не получится, вряд ли игра стоит свеч. – Кюстин выждал пару секунд, затем спросил: – Флойд, ты слышал хоть слово из того, что я сказал сейчас?

– Извини, – сказал тот, повернувшись к напарнику.

– Наверное, опять задумался о Грете.

– Не угадал. Сейчас я задумался о вон той девочке, стоящей на другой стороне улицы и глядящей на наш дом.

– Когда мы приехали, я не заметил никакой девочки.

– Ты не заметил потому, что ее не было. А теперь, похоже, она наблюдает за этой комнатой.

Флойд выпустил занавеску, достаточно хорошо рассмотрев ребенка, чтобы быть уверенным: именно эту девочку они встретили вчера, когда приехали к Бланшару. Наверное, из-за игры света и тени лицо ребенка казалось странно уродливым, даже отталкивающим.

– Ты всерьез считаешь, что к убийству Сьюзен могут быть причастны дети?

– Конечно нет, – поспешил ответить Флойд.

Оба вышли наружу и спустились по лестнице. К тому времени, когда они приблизились к «матису», загадочная девочка исчезла.

Выжженная зона начиналась к югу от равнины Эллада и простиралась почти до Кидонии, включая все изрытые кратерами нагорья Терра Аравия. Прочий Марс от полюса к полюсу покрывала хрупкая сине-зеленая пленка разных оттенков: заполонившая равнины выносливая генно-модифицированная растительность, рассаженная веком раньше. Проложенные по поверхности с лазерной точностью каналы чернильно блестели, у сочленений и узлов ирригационной сети Ожье различила белесые пятна городов и поселков, пунктир дорог и черточки стоящих на приколе дирижаблей. Обнаружились даже несколько легких перистых облачков, пригоршня гексагональных озер, состыкованных, будто соты.

Но между равниной Эллада и Кидонией расстелилась мертвая пустыня. Там ничто не приживалось. Даже беззаботные облака не слишком охотно заплывали туда. Выжженное пятно образовалось двадцать три года назад, в последние дни короткой, но жестокой войны между ретрами и програми за право доступа на Землю.

Ожье почти не помнила то побоище. Она тогда была ребенком, ее ограждали от горьких новостей. Но по большому счету война закончилась совсем недавно, и было чувство, что финальный расчет еще впереди. Верити подумала о Калискане, потерявшем брата при попытке вернуть Фобос. Калискану наверняка кажется, будто война отгремела лишь вчера. И он согласился допустить прогров на Землю после такой потери? Как можно быть настолько холодным и расчетливым?

Последовала новая серия маневров, более плавных. Неожиданно за окном вместо Выжженной зоны оказалась освещенная, усеянная механизмами стена причального дока. За ней Верити успела заметить изгибающийся, лишенный атмосферы горизонт и полосу очень темного камня.

Насчет Марса Ожье дезинформировали. Ее туда и не планировали отправлять.

– Я Авелинг, – представился самый высокий мужчина в группе, рассматривая Ожье холодными алюминиево-серыми глазами. Наверное, его голосовые связки были повреждены. Говорил он медленно, хрипел – едва разберешь. – Вы переходите под мое начало на время миссии. Если имеются возражения, лучше разобраться с ними сейчас.

– А если не разберемся? – спросила она.

– Тогда мы посадим вас на первый же корабль до Заросли и отправим к трибуналу, ожидающему там.

– И лишь с половиной моей памяти.

– Верно.

– Тогда, если не возражаете, я под вашим началом.