— Иди. Это за тобой. И не шали, пожалуйста.

— Мам, ну точно не переводят? — желая окончательно удостовериться, спросил он.

— Да нет же!

Они вышли через парадный сумеречный ход. На площадке под лестницей темнел огромный, сколоченный из грубых досок ящик с песком. Зимой дворники посыпали им улицу — чтобы прохожие не поскользнулись. На свежем снегу песок рыжел, как ржавчина.

Это прежде, когда к прохожим относились гораздо менее заботливо, баба Лена упала в гололед и сломала ногу. С тех пор носила высокий, на шнуровке, ботинок.

Возможно, именно ее печальный пример заставил дворников призадуматься и принять меры.

— А ко мне учительница Антонина Ивановна приходила, — решил удивить дедушку Антон.

Информация ожидаемого эффекта не произвела.

— Вполне естественно, — заговорил дедушка. — И баба Лена, когда работала преподавателем, всегда знакомилась с семьями учеников. И они, бывало, к нам приходили. Особенно, если чего-нибудь не понимали. Что же Антонина Ивановна о тебе говорила?

— Что я хорошо учусь. Но что я невнимательный.

— Вот видишь, — остановился и поднял вверх указательный палец дедушка. — И она на это обратила внимание. Давай условимся: мы сейчас будем осматривать экспонаты, а ты постарайся сосредоточиться и запомнить мои объяснения. А вечером расскажешь, что отложилось в памяти. Идет?

Антону не хотелось проверки. Он промолчал.

— История, Антон, увлекательнейшая наука, — дедушка снова двинулся вперед. — Ведь чрезвычайно интересно узнать, как жили наши предки, чем они занимались, какие одежды носили… Вот ты сейчас пишешь ручкой и чернилами в тетради. Верно?

— Ага.

Задумавшись о своем, Антон позабыл, с кем разговаривает. И тотчас получил замечание.

— Таких слов употреблять не надо. Надо отвечать «да». Скажи «да».

— Да, — сказал Антон.

— А предки наши писали на бересте. Знаешь, что такое береста?

— Березовая кора, что ли?

— Именно. Эти письмена нашли под Новгородом. И так и назвали: новгородские берестяные грамоты.

Теперь Антон слушал внимательно.

— А чем вообще знаменит Новгород? Новгородским вече, то есть народным собранием. Вы в школе этого еще не проходили?

Антон мотнул головой.

— А «штандр» какое слово? — спросил он.

— «Штандр»? — дедушку вопрос озадачил. — Как ты сказал? «Штандр»? Видишь ли… А что, собственно, оно обозначает?

— Ну, это игра такая, — удивляясь, что дедушка сам не знает, объяснил Антон.

— Я думаю, венгерское, — решил дедушка. — У них есть имя Шандор. Шандор Петефи, великий венгерский поэт.

Миновали молочную, вышли на большую улицу. Здесь ходил троллейбус и ездили машины.

— Мне Люба говорила, она видела, как вчера папа приходил. Пока я в школе был. И как ты за ним по двору шел. А он спотыкался. Это правда? — вспомнил Антон.

— Что за Люба? — не понял дедушка.

— Ну, со двора.

Дедушка замедлил шаги, стал оглядываться по сторонам, как видно, собираясь перейти улицу.

— Вон там скверик, видишь? — показал рукой он. — Пойдем туда.

В скверике все дорожки были усыпаны опавшими листьями. Дедушка освободил от них край темно-зеленой, на ножках с копытцами скамейки, подстелил себе носовой платок, Антону — измятый кусок газеты, который разыскал в кармане макинтоша.