|
Эдди Стрэттона отправляют куда-нибудь — в любое место! — с тем, чтобы он обеспечил себе прочное алиби, Фил идёт в ближайшую контору по найму автомобилей, а она, Джанет, остаётся у телефона в своей комнате, чтобы ответить на запрос о поручительстве за нанимателя автомобиля. Замешательство, вызванное неожиданной задержкой Кемпа, оказалось упавшим с неба подарком, и Фил, подхватив Джанет, встретил Кемпа на железнодорожном вокзале (поезд пришёл на две минуты раньше), сообщил ему, что его жене стало плохо, что его подменили у туристов и что он (Олдрич) приехал, чтобы отвезти его прямо домой в Северный Оксфорд…
После того как дело было сделано, Джанет стала с нетерпением ждать возвращения Эдди Стрэттона и, как только увидела его, сразу же увела от «Рэндольфа», передала Волверкотский Язык и ознакомила с тем, какое второе задание он должен выполнить теперь, полностью сделавшись связанным с ними сообщником, — ему предстояло избавиться от тела. Марион Кемп (теперь следует пересказ показаний Стрэттона) впустила его в квартиру по Уотер-Итон-роуд, и он снял с трупа одежду — иначе нельзя было тащить тело и не испачкаться в крови. И… остальное теперь, в общем, известно. Для человека, привычного к такого рода посмертным процедурам, это не показалось чем-то неприятным. Он завернул одежду убитого в ковёр и сунул за короб вентиляции в бойлерной. А что же Марион Кемп? На протяжении всего происходящего она сидела в прихожей. В полном молчании. — И очень волновалась, — предположил Морс. — Ничего подобного, инспектор! — ответил Стрэттон. Уйдя с Уотер-Итон-роуд, Стрэттон прошёл по Фёрст-Тёрн и Гуз-Грин до гостиницы «Форель» в Волверкоте, где выкинул Язык в реку, потом сел в автобус, идущий до Сент-Джилса, где повстречал миссис Уильямс. Показания Шейлы не расходились с тем, что рассказал Стрэттон. Она пригласила Стрэттона к себе домой, и он принял приглашение. Ничего другого на свете не желая, как напиться до чёртиков, и обретя такого хорошего партнёра, Стрэттон истребил солидное количество «Гленфидича», — а потом на заплетающихся ногах часов в двенадцать вышел к вызванному Шейлой такси, плюхнулся в него и приехал в гостиницу… Так выглядела в конце концов сложившаяся картина этого дела. Именно такую картину утром в пятницу на той же неделе Морс нарисовал суперинтенданту Стрейнджу, когда тот зашёл к нему в кабинет и уселся в первое подвернувшееся кресло. — Только, Морс, без всякой вашей ерунды на постном масле! Берите быка за рога, мой мальчик! И покороче! У меня через полчаса ленч с начальником полиции. — Передайте ему мои наилучшие пожелания, сэр. — Не тяни давай! Когда Морс закончил, Стрейндж выпрямился и посмотрел на часы. — Наверное, она поразительная женщина. — Так оно и есть, сэр. Думаю, Джанет Роско, возможно… — Да при чём тут она, я говорю об этой Кемп — Марион, так, что ли? Разве не шли Олдричи на гигантский риск, ставя на неё? Я имею в виду, что они исходили из того, что она им подыграет? — Ну, конечно. Но они же рисковали всё время, как настоящие игроки, и делали только самые отчаянные ставки. — Вы только подумайте, Морс! Оставаться в этом доме… с окровавленным телом… в её спальне… в прихожей… ну, где-то там, я не знаю. Я бы не смог. А вы? Я бы просто с ума сошёл. — Она просто не могла простить ему… — Всё равно я бы сошёл с ума. — Она таки покончила с собой, сэр, — медленно произнёс Морс, возможно, только сейчас начиная заглядывать в бездну отчаяния Марион. — Да, покончила, Морс! Покончила! Стрейндж снова посмотрел на часы и, вскинув голову с тяжёлым подбородком, поинтересовался: — А что вас вывело на них? На Олдричей? — Наверное, я должен был додуматься до этого гораздо раньше. |
