Памела Робертс. Драгоценный дар
1
— Марк? Эдди тебя приветствует. — Эдди? О да, конечно, Эдди. Привет. Чем обязан? — Да вот хотел предложить встретиться вечером, выпить, поговорить. Мы чуть ли не сто лет не виделись, Марки. — Ты, Эд Бернштейн, деловой Бернштейн, хочешь сказать, что звонишь мне посреди рабочего дня, чтобы пригласить провести вечер в баре за кружкой пива и неторопливой дружеской беседой? — В голосе Марка послышалось плохо, вернее вовсе не скрытое недоверие, приправленное изрядной долей насмешки. Эд не обиделся. По двум причинам. Во-первых, потому, что они с Марком дружили чуть ли не с пяти лет, когда его родители купили дом по соседству со Стэтсонами. А во-вторых, потому, что тот имел полное право сомневаться в искренности его намерений. Что говорить, в последние годы они встречались редко: либо на днях рождения, причем далеко не всех подряд, либо когда их сводили вместе профессиональные интересы. — Ну ладно, Марки, черт проницательный, угадал. Хочу поговорить с тобой об одном деле. Посоветоваться. Узнать, что ты думаешь. Но и выпить, конечно, тоже, — ответил Эд. — Послушай, я знаю, что ты загружен по самые уши, но ведь и я вроде как не бездельничаю. И если хочу с тобой увидеться, то имею на то серьезные основания. Так что уж окажи любезность старому другу. — Слушай, Эдди, что, если ты расскажешь все по телефону? — предложил его собеседник. — Поверь, я бы с удовольствием встретился, но у меня сейчас ни минуты свободной. Три серьезных дела одновременно, с полтора десятка второстепенных, и черт его знает, что еще подвернется до вечера. Честно, Эд, я… — Эй, Марки, скажи, разве я когда-нибудь прежде просил тебя об одолжении? Просил?.. Молчишь? То-то. Так вот, сейчас я прошу. Впервые в жизни. Мне необходима твоя помощь. На другом конце провода повисло молчание, но не враждебное, а задумчивое. И наконец раздался ответ: — В девять пятнадцать в «Белой вороне» на углу Тридцать пятой и Оксфорд. Идет? — Идет, — немедленно согласился Бернштейн. — Спасибо, Марки. — Но сам понимаешь, если вдруг что-то непредвиденное… — Если вдруг, то ничего не попишешь. Тогда буду думать, как… — О'кей, до встречи, — не дослушав, перебил его Марк и повесил трубку, чтобы тут же снять ее снова. День продолжался…
— Эд, дружище, здорово! — Огромный, похожий на медведя мужчина хлопнул по плечу небольшого Бернштейна с такой силой, что тот едва не свалился с высокого табурета. — Прости, задержался. Дела. — Привет, Марки! — Эд поднялся, протянул другу руку, стиснув зубы, вытерпел мощное пожатие и сел обратно. — Что пить будешь? — Да все равно, лишь бы крепкое. — Два двойных бурбона сюда, — подняв палец, чтобы привлечь внимание бармена, бросил Эд. — Один тройной, — поправил его друг. Бернштейн окинул его сочувствующим взглядом. — Паршивый день? — Да когда они у нас не паршивые? — вздохнув, отозвался Марк. — Три убийства, из них два — дела семейные. Бр… — Он передернул плечами. — И как это только люди в наше время решаются семью заводить? — Ну-ну, Марки, не надо так мрачно. Не все же заканчивают так, как твои «клиенты». — Нет конечно, — усмехнулся тот. — Девяносто процентов остальных обеспечивают процветание твоим коллегам. Оба расхохотались, несмотря на недавно закончившийся тяжелый для обоих день. |
