|
Но оставался еще вопрос с драконом‑оборотнем. Если я что‑то понимаю, то так просто мне от одногруппников не отделаться, и предложения поближе познакомиться с нашим чешуйчатым соседом будут поступать еще довольно долго. Проблема только в том, что я не испытываю ни малейшего желания вступать в какие‑либо отношения с сильным темным магом, пусть и лишенным временно возможности колдовать. Интересно, а что подвигло моих предшественниц стать подружками старого дракона? Какую они в этом нашли пользу? Хотя… силу оборотень утратил, но знания остались при нем. Может, все же стоит прогуляться к излучине Каппы? Парочка заклинаний мне бы не помешала… Мечтательная улыбка расплылась на моем лице, когда я попыталась представить себя в роли темной волшебницы, но мои размышления грубо прервали. Причем самым банальным образом.
– Ыр! – вякнул невесть откуда взявшийся Фарька, вскакивая на кровать. – Брысь, – смахнула я с покрывала это чумазое чудовище. – И в каких лужах ты валялся? Пошли купаться. Встав, я направилась в ванну, и оцелоту ничего не оставалось, как, недовольно ворча себе под нос, потрусить следом. Весь остаток вечера я корпела над конспектом для мсье Голльери, поскольку никаких сомнений в том, что он не забудет проверить свое задание, я не испытывала, а, зная его нрав, быть пойманной с недоделанной работой мне совершенно не хотелось. Утром Академия гудела, словно растормошенный улей. Об убийстве преподавателя стало известно всем и каждому, так что при виде оживленно обсуждающих что‑то студентов можно было сразу понять, о чем спич. К счастью, моя роль во вчерашних событиях осталась за кадром, и мне удалось сравнительно спокойно прибыть на лекцию, где мсье Голльери, ехидно ухмыляясь, пролистал мой конспект и недовольно признал: – Неплохо. Но постарайтесь в дальнейшем занятий не пропускать. – Да, мсье, – потупив взор, кивнула я. Потеряв ко мне всякий интерес, преподаватель вернулся к событиям полутысячелетней давности, и подавляющая часть студентов послушно склонилась к конспектам, лишь самые смелые продолжали перекидываться записками с предполагаемым именем Убийцы. Через два часа, в перерыве между лекциями, я только собралась забежать в кафе, дабы перехватить чашечку шоколада, как снизу раздалось: – С'ой! Привычно пролевитировав Фаря на плечо, я осведомилась: – Стою. Что дальше? – Пош'и на у'ицу, – распорядился временный главнокомандующий. Зная из предыдущего опыта, что задавать вопросы или, упаси господи, спорить совершенно бессмысленно, я выбралась из здания и тут же получила следующие указания: – На'ево. И тихо. После того как мы, пробираясь вдоль стены, преодолели треть здания, Фарь вновь велел: – С'ой. – А затем, совсем тихо: – С'ушай. В легком недоумении я огляделась и уже совсем было собралась снова поиграть с ним в воздушный шарик, как до меня долетел разговор из окна первого этажа. – Итак, господа, думаю, ситуация предельно ясна. – Этот голос был мне незнаком, но вот недовольное контральто, которым была произнесена следующая реплика, точно принадлежало мадам Паоле. – Куда уж яснее. Если убийцу не найдут, то Академия станет богаче на двести тысяч марок. Если же обнаружится умник, разоблачивший преступника, то половина достанется ему. Фарька возбужденно подпрыгнул, я же не успела толком осознать услышанное, как раздался обиженный голос ректора: – Какое‑то глупое у Галя завещание. А нельзя ли его опротестовать? – К сожалению, нет. – Снова незнакомец. Возникла пауза, в течение которой из окна, изобразив небольшое облачко, высунулся мсье Бьорек, подмигнул мне и, втянувшись обратно, заговорил: – А вы, коллега, найдите убийцу своего сотрудника, глядишь, и деньги из Академии не утекут. |
