– Дура? – Элизабет побледнела. Ее самые худшие опасения подтвердились.

– Я сказала назначить их в твое владение, ты идиотка, а не в его!

– Но какая разница? У них сейчас есть средства к жизни. Разве это не то, чего ты добивалась?

– Чего я?..

Она заметила, что губы ее дочери дрожат, и смягчила выражение своего лица. Как они с Эдвардом, которые оба любили власть, могли иметь таких слабоумных детей, она не могла себе представить. Однако нужно успокоить дочь, иначе хныкающая дура будет достаточной идиоткой, чтобы сказать своему ублюдку супругу, что ее мать недовольна назначениями.

– Элизабет, любовь моя, – сказала она спокойно, – твоего супруга заставила жениться на тебе та любовь, которую люди все еще питают к твоему отцу. Разве ты не видишь, что его единственное желание – это избавиться от тебя? Поэтому он наполнил твое владение шпионами.

– Я не боюсь шпионов, мама, – твердо сказала Элизабет. Если из-за этого тревожилась ее мать, тогда она могла успокоиться. Она не боялась Генриха. Она представила его мягкое лицо и устремленные на нее, горящие страстью глаза. Губы, которые так ласково целовали ее грудь, руки, которые так нежно выискивали секреты ее тела. – Я никогда не сделаю ничего, что бы шпион мог рассматривать, как мою измену. Тогда чего же бояться?

– Идиотка! – выругалась ее мать, снова теряя над собой контроль. – Разве нельзя привести доказательства? Кроме того, как ты можешь быть уверена, что никогда не примешь человека или дашь милостыню кому-нибудь, кто является скрытым предателем? Ты должна все начать сначала и избавить себя от этих наблюдающих за тобой глаз. Я найду других людей, подходящих тебе.

– Я сейчас не могу ничего просить, – медленно сказала Элизабет.

Вдовствующая королева нахмурилась.

– Сейчас как раз пора, сейчас, до того как он устанет от тебя, до того, как наполнит свою постель проститутками. Отказывай ему до тех пор, пока он не выполнит твое желание. Он еще не может уложить в постель любовницу. Даже его собственные слуги выразят неодобрение, если он это сделает до того, как у тебя появится ребенок. Им нужен наследник Йорков, чтобы выражать свои ничего не стоящие притязания на трон твоего отца.

«Ты только что перехитрила себя, – подумала Элизабет – Генрих не может причинить мне вред, если ему нужен наследник. Если люди в моем владении шпионы, не для того ли они, чтобы защищать меня от опасности, от которой ты предостерегаешь меня? В любом случае убрать их отсюда – не послужит ли это доказательствами злого намерения по отношению ко мне?»

Слезы накатились на глаза Элизабет и стекали по щекам. Она не знала, что было ужаснее – ее боязнь, что мать была права либо оживший страх, что вдовствующая королева тайно подготавливала заговор.

ГЛАВА 15

– Что вы думаете о нравах жителей Лондона? – спросил Генрих у Джона Мортона, который был теперь архиепископом Кентерберийским, сменив на этом посту Бурчье.

– Относительно вас, Ваше Величество? – кивнул Мортон в ответ на улыбку Генриха. – Священники рассказывают мне, что никогда ранее не было так много и таких пылких молитв за здоровье определенного человека. Смею заверить, что если бы враг подошел к этому городу, его жители закрыли бы ворота и сражались.

Генрих вздохнул.

– Молюсь, чтобы никогда не было необходимости оказывать мне подобное одолжение.

Архиепископ молча смотрел на стекающие по стеклу маленького окна в личном кабинете Генриха дождевые капли. Кабинет был небольшой, красивой комнатой позади спальни, обставленной с изрядной роскошью и предназначенной для конфиденциальных разговоров.