Джим подошел. Каролинус откинул одеяла. Лицо, шея и видимая часть руки Дэффида казались совершенно бескровными.

– Здесь я беспомощен, – сказал Каролинус, возвращая на место одеяла, – он потерял слишком много крови. А с этим я ничего не могу поделать. Я могу залечить раны, полученные в сражении или при несчастном случае, потому что здесь речь идет о повреждениях, которых раньше не было. Но магия не способна лечить болезни или сделать живым то, что до этого живым не было, а кровь в человеческих жилах – живая.

Джим сунул руку под одеяла, нащупал запястье Дэффида и проверил пульс. Он был очень слабый и частый.

– Ему необходимо переливание крови, – сказал Джим, обращаясь в основном к самому себе.

– Но, Джим, – сказала Энджи, стоящая рядом с Каролинусом у изголовья постели Дэффида, – как ты это сделаешь? Мы даже не знаем его группу крови, и у нас нет ни стеклянных трубочек, ни иголок, чтобы ввести кровь в вену… Или что там еще нужно…

– Подожди‑ка минутку, – задумчиво произнес Джим, подняв руку. – Мы ведь можем это и обойти. Я, помнится, читал… – Он молча постоял с минуту, стараясь припомнить. – Правильно! – наконец сказал он. – Ранний метод сравнивания групп крови заключался в том, что мазок крови одного человека наносили на стеклянную пластинку и рассматривали под микроскопом, потом смешивали с кровью другого человека и смотрели, соединятся ли красные кровяные тельца.

– И как ты собираешься это сделать? – спросила Энджи. – У нас нет микроскопа. У нас даже нет стеклянной пластинки.

– Подожди, – сказал Джим, снова поднимая руку, – дай мне подумать. У нас есть возможность обойти то, что мы делаем обычно. У нас есть магия.

– Ну, я могу представить, что ты перенесешь пинту чьей‑нибудь крови в вены Дэффида магически, – сказала Энджи, – но если она окажется другой группы, это убьет его!

– Я знаю, знаю, – отозвался Джим. – Я сказал, дай мне подумать. Так, сначала микроскоп… – Он повернулся к Каролинусу: – Мне нужен микроскоп…

– Что? – спросил Каролинус.

– Ну‑ну, – сказал Джим, – я понимаю, что у тебя его нет. Ты даже не знаешь, что это такое. Но не в этом дело. Что ты мне, наверно, можешь достать, так это увеличительное стекло. Правильно?

– Увеличительное стекло? – повторил Каролинус. В его блеклых, старческих голубых глазах появилось отсутствующее выражение. – Я думаю, такая вещь найдется. Да. Ты имеешь в виду вот это?

Джим обнаружил, что в его правой руке появилось нечто напоминающее огромный монокль. Это был стеклянный круг, вделанный в тщательно пригнанную деревянную квадратную рамку, достаточно широкую, чтобы можно было держать стекло, не оставляя отпечатков пальцев на прозрачной поверхности.

Джим попробовал рассмотреть сквозь увеличительное стекло рукав своей куртки. Стекло было не очень сильным. Джим прикинул, что оно увеличивает примерно в два‑три раза, как дешевый детский бинокль. Ко всему прочему линза была недостаточно хорошо отполирована. Предметы, рассматриваемые через нее, имели волны и изгибы там, где их не было на самом деле.

– Мне нужно еще одно такое, – сказал Джим, держа увеличительное стекло так, чтобы его видел Каролинус. – И нам с тобой лучше выйти в коридор. Мы поговорим о магии, а я думаю, ты не хочешь, чтобы нас подслушали.

Каролинус поднял седые брови. Но без слов проследовал за Джимом к двери. Как только за ними закрылась дверь, Джим повернулся к Каролинусу, держа в руках две заключенные в рамки линзы.