– Джеймс, мы можем даже захватить заложников, – задумчиво вставил Дэффид,

– чтобы с их помощью выбраться из города.

Джим на мгновение задумался:

– Может быть, но мы же не хотим привлекать к себе особого внимания. Будет лучше во всех отношениях, если мы просто заставим короля и Экотти забыть о том, что они видели нас, а затем тихонько и незаметно, насколько удастся, удалимся, унеся все, что мы узнаем, в Англию, и сэр Джон Чендос… – Джим замолчал на полуслове. – Слуга идет, – прошипел он, понизив голос.

Он махнул рукой, чтобы его спутники опять спрятались в нише, а сам, по‑прежнему невидимый, вышел вперед и встал прямо на пути приближающегося слуги.

Джим внезапно сделал себя видимым, спрятав веточку в руках.

– Стой, – сказал он, встретившись глазами со слугой, и одновременно поспешно написал на внутренней стороне своего лба:

ТЫ ‑> ЗАГИПНОТИЗИРОВАН Слуга остановился.

– А теперь слушай, – сказал Джим. – Ты не можешь видеть или слышать меня, но подчинишься всему, что я велю. Король передал мне для тебя новый приказ, который очень важен. Ты покажешь мне вход в подземелье. Ты знаешь, где оно находится? Кивни, если знаешь.

Слуга кивнул.

– Хорошо, – сказал Джим. Он опять сделал себя невидимым. – Поворачивайся и веди. Мы следуем за тобой.

Джим оглянулся, чтобы убедиться, что Дэффид и Секох двинулись следом, когда он пошел за слугой, направившимся обратно в зал, из которого только что пришел.

Они неотрывно следовали за ним.

Слуга провел их немного назад по коридору, затем по другому, по третьему и дальше, пока не привел к двери, которую открыл и за которой оказалась лестница, ведущая вниз. Слуга повел соратников вниз по лестнице, и ударивший в нос запах сообщил им, что они идут в верном направлении.

Все еще невидимый, Джим сказал слуге на ухо:

– Прежде чем тебя заметит кто‑нибудь там, впереди, остановись и дай мне возможность заглянуть вперед. Понял? Кивни, если понял.

Слуга кивнул.

Ступени лестницы были сколочены из грубых досок, некрашеных и неоструганных.

– Иди тихонько, – прошипел Джим на ухо слуге, – на цыпочках.

Слуга повиновался.

Джим, Дэффид и Секох шли за ним тоже на цыпочках. Лестница тонула бы в полной темноте, если бы не слабый отсвет от каменных стен и коридора внизу, под лестницей. Этого света было достаточно. Во всяком случае, достаточно, чтобы видеть, куда ставить ногу.

За три ступеньки до конца лестницы слуга остановился. Джим проскользнул мимо него и встал, прижавшись к стене слева. И только тогда он понял, что это голая земля. Подземелье, как и большая часть средневековых подземелий, было просто норой в земле. Коридор был укреплен камнями сверху, снизу и по бокам, просто чтобы не дать земле обвалиться.

Продолжая скользить рукой по земляной стене, Джим спустился и осторожно заглянул за угол, в коридор, который вел налево. Затем он вспомнил про веточку, делавшую его невидимым, и выглянул смелее.

Освещение, позволявшее видеть, куда ставить ноги, создавала простая высокая сальная свеча, стоящая на столе, возвышаясь над горкой оплавленного воска. Джим обнаружил, что его приветствует ее жирный запах.

За столом сидел крупный мужчина средних лет, с недельной седой щетиной на лице. На столе стояли пара бутылок вина и металлическая кружка, похоже, оловянная. Джим одним глазом глянул из‑за утла в коридор и направил кончик пальца на охранника, который сидел спиной к нему на расстоянии вытянутой руки.

Джим сказал одно слово:

– Замри.

Охранник застыл в тот момент, когда протянул руку за кружкой. Джим вынул веточку из своего шлема, повернулся, чтобы его могли видеть Дэффид и Секох, и знаком велел им сделать то же самое.