Вскрыть замок при помощи «драконьего когтя» также не явилось сложной задачей.

Со скрипом отворив тяжелую металлическую дверцу, Эдуард посветил внутрь. Сейф был полон бумаг. Поставив лампу на пол, рыцарь стал перебирать их одну за другой, пока не наткнулся на ту, что искал, – купчую на рабыню Александру, нарту четырех стандартных лет – документ был датирован пятью годами ранее. Число проставили уже по новым правилам, в пересчете на запрещенную Владыками Эру нартов это выходил 580 или 581 год.

К купчей прилагался конверт, в котором лежало ниобиевое рабское кольцо – знак невольника, который дозволялось носить в Провинциях вместо ошейника. В обиходе оно считалось менее позорным – насколько вообще может не быть позорным статус раба, – в таких обычно щеголяла прислуга на урбанизированных планетах. Невольники сельскохозяйственных миров куда чаще довольствовались ошейниками.

На нижней полке сейфа обнаружилась пачка векселей Торговой Гильдии – в общей сложности не менее чем на три тысячи рублей – и туго набитый кошель с деньгами. Векселя Эдуард брать не стал – на всех них стоял индоссамент на имя колона Виктора, что делало их совершенно бесполезными без новой передаточной надписи, а вот кошелем не побрезговал. Судя по весу, в нем могло быть до тысячи монет, как тут же убедился рыцарь, ослабив завязки, – золотых. Прежнему хозяину они были уже ни к чему, а для них сэром Гуго лишними не окажутся.

Более ничего достойного внимания в сейфе не было, и, подняв лампу, Эдуард уже собирался вернуться в горницу, но в этот момент заскрипели ступени, и на лестнице показался сэр Гуго в сопровождении девочки.

– Уходим, – распорядился рыцарь.

– А это все что, так здесь и оставим? – широким жестом Эдуард обвел разбросанные по полу бумаги, но в первую очередь имел при этом в виду, конечно, мертвые тела, лежавшие на втором этаже.

– А что вы предлагаете? – деловито задал вопрос напарник.

– Можно сжечь усадьбу, – сказал Эдуард. – У дверей я видел железные канистры, вероятно, в них какое-нибудь жидкое топливо.

– Нет, – покачал головой сэр Гуго, поразмыслив пару секунд. – Огонь и особенно дым будут видны издалека. Неровен час заметит кто, примчится на пожар… Оставим так, едва ли кто-то объявится здесь до утра без причины. А после – наплевать.

– Хорошо, – кивнул молодой рыцарь.

Втроем они вышли на улицу, Эдуард загасил лампу и поставил ее на крыльцо. Сэр Гуго, аккуратно приподняв, посадил девочку в гондолу мотоцикла, пристегнул ремнем. Принцесса держалась спокойно и уверенно, смотрела прямо перед собой, и только когда трехколесная машина, развернувшись, выкатилась на тракт, обернулась на оставшуюся позади усадьбу и что-то неслышно прошептала себе под нос. С тем же успехом могла и в полный голос сказать – все равно за ревом мотора расслышать что-либо было невозможно.

3

Эдуард

– Так, а это у нас еще что такое? – нахмурился сэр Гуго, придвигаясь вплотную к окну.

Без сожаления отставив едва пригубленный кубок с прогорклым вином, Эдуард последовал его примеру: со стороны полей по тракту несся вездеход планетарной Стражи. Не доезжая с полсотни ярдов до крыльца мансиона, он начал притормаживать, и из широкого люка в его борту один за другим принялись выпрыгивать люди в одинаковых золотых – цвета зрелых хлебных колосьев – плащах. Все они были вооружены – кто алебардой, а кто и тяжелым арбалетом. Несколько человек остались под окнами первого этажа, остальные устремились к входу в мансион.