На ночь девочка попыталась устроиться прямо на полу, возле входной двери – сэра Гуго, когда он понял, что именно та делает, едва удар не хватил. На кровать, указанную рыцарем, она взобралась неохотно и с явной опаской, накрываться одеялом отказалась категорически – но тут уж никто не посмел настаивать. Заснула девочка не сразу – Эдуард, дежуривший первую половину ночи, слышал, как она ерзала и ворочалась в темноте. Лишь под утро, с первыми проблесками рассвета, дыхание ее сделалось ровным и спокойным.

Будить девочку к завтраку рыцари не стали – до времени отлета, назначенного караванщикам публиканом Антонием, оставалось еще около двух часов.

Независимые купцы, такие как Антоний, еще недавно бывший просто Антоном, презрительно именуемые членами Большой Торговой Гильдии разгильдяями, множились последнее время в Провинциях, как кратеры на планетоиде после метеоритного дождя. Именно они служили источником львиной доли заказов для вольных всадников-караванщиков, каковыми официально считались теперь Эдуард и сэр Гуго. Гильдия, разумеется, была недовольна народившимися конкурентами, но поделать ничего не могла – лишившаяся почти всех своих членов-нартов, под властью Владык она тоже переживала не лучшие времена. Пусть не столь плачевные, как у королевского рыцарства, но о былом могуществе купцы старой закалки могли теперь лишь мечтать. Публиканы Старых Республик сами не спешили идти в Новые Принципаты и Провинции, но действовать предпочитали через таких вот разгильдяев, сменивших свои старые «варварские» имена на реестровые.

Эдуарду и сэру Гуго, впрочем, грех было жаловаться на публикана Антония. Платил торговец щедро и подорожные подмахивал не читая, сквозь пальцы смотря на случающиеся время от времени «левые» рейсы своих караванщиков, вероятно, списывая их отлучки на подработку контрабандой, которой и сам при случае не брезговал. Единственное, чего требовал непреложно – строжайшей пунктуальности. Сказал, что ждет карету в 9:44 – будьте любезны прибыть к 9:44, ни минутой позже. Раньше тоже нежелательно – на некоторых орбитальных причалах плату за стоянку взимали поминутно.

– Так что вас так гнетет, сэр Эдуард? – повторил свой вопрос рыцарь, видя нерешительность своего молодого напарника.

– Мне не дают покоя те крестьяне, милорд, – тщательно подбирая слова, проговорил тот в ответ. – Так ли необходимо было их убивать? Вот тот публикан на Рым – с ним все ясно, он заслужил свою участь, но эти двое…

– Они посмели поднять руку на принцессу, – сухо ответил рыцарь.

– Они не знали, кто перед ними! – возразил Эдуард.

– Незнание не может служить основанием для оправдания преступления, – отрезал сэр Гуго. – Колон ударил Ее Высочество ногой, его жена – рукой. Во все времена это каралось отрубанием соответствующей конечности. К тому же, совершенно очевидно, что это был не первый и не второй такой случай. Срока давности сии преступления не имеют, так что по Антонову Кодексу супругов ждала потеря обеих рук и обеих ног – а может, и еще каких частей тела. Быстрая смерть от разрядника куда гуманнее, вы не находите?

Ответа у Эдуарда не нашлось.

– К тому же, Ее Высочество более чем достойно восприняла происшедшее, – заметил сэр Гуго.

«В отличие от некоторых» – это прозвучало почти вслух.

Эдуард потупился.

– Вас прислал ангел? – первое, что спросила тогда девочка преклонивших перед ней колено рыцарей.

– Ангел? – сэр Гуго, судя по всему, решил, что речь о сэре Анжеле, оставшемся в Убежище. – Откуда вы его знаете, Ваше Высочество?

– Он приходил ко мне, – сообщила девочка. – Давно, еще на той, другой планете.